Подольный Р - На Пути К Лалангамене
Р. Подольный
На пути к Лалангамене
Вы, верно, помните русскую народную сказку о солдате,
сварившем щи из топора. Хозяйка дома, к которой он
попросился на ночлег, припрятала все запасы и притворно
вздыхала, что нечем ей гостя накормить. Ничего, сказал
солдат, у него с собой топор, из которого можно сварить щи.
Вот только водички бы... Хозяюшка воду дала. Когда вода за-
кипела, оказалось, что не хватает соли. Потом капусты.
Потом мяса... Словом, наваристые получились щи из топора.
Сходный сюжет встречается и в одном из старинных
французских фабльо - правда, там речь идет о похлебке из
камней, но суть та же. А на новый, космический лад его
переложил Гордон Диксон, американский фантаст второй
половины XX века, перу которого принадлежит рассказ "Мистер
Супстоун". И вот Хэнк Шалло, пилот-разведчик дальнего
космоса, вынужденный (волею судьбы и собственного
характера) выдавать себя ни более ни менее как за "гения
совершенства", справляется с задачей, которая, казалось бы,
по силам только гению, к тому же обладающему особыми
познаниями о возделывании инопланетного растения.
Справляется потому, что помогает положившимся на него людям
осознать собственные возможности, заставляет обитателей
планеты Корона самих найти решение задачи, которая прежде
ставила их в тупик. Собственно говоря, он делает именно то,
что должен делать истинный руководитель: не решает за
других, а наталкивает на решения, до которых он никогда бы
не додумался.
И рассказ оборачивается притчей с немудреной моралью -
как и русская сказка, как и французское фабльо.
Признаться, не назову именно этот рассказ лучшим в
сборнике, который вы только что прочитали. Но разговор о
вошедших в него произведениях хотел начать все же с него,
поскольку сборник в целом, на мой взгляд, подтверждает
мысль о том, что в хорошей фантастике собственно
фантастическая идея часто играет роль того самого топора в
щах.
Писатели-фантасты во всем мире расходуют золотые
запасы воображения, измышляя все новые виды разумных
существ, живописуя диковинные планеты и неслыханные
катастрофы, изобретая невиданные приборы и средства
передвижения. Эта чрезвычайно важная сторона дела
заслуживает внимательного исследования - достаточно вспом-
нить о внушающих уважение подсчетах: где, как и что Жюль
Верн, или Герберт Уэллс, или Александр Беляев сумели
предугадать, предвидеть, предвосхитить. Но время от времени
не менее яркие предвидения можно найти и в давно забытых
фантастических романах писателей, о которых сейчас ведают
лишь самые дотошные библиографы. Зато с прежним интересом
читаются те старые книги (и с новым - те из новых), где на
фоне блистательных выдумок действуют люди, настоящие люди с
близкими нам мыслями и чувствами; при этом решаются по сути
те же проблемы, пусть видоизмененные, что издавна волнуют
нас на нашей старой и вечно новой Земле.
А космический и иной антураж не более как пышные
декорации для вечной человеческой драмы, и играют они ту же
роль, что и таблички с надписями "море", "лес", "река",
которые устанавливали на сцене лондонского театра "Глобус"
во времена Шекспира.
Фантастика, как и литература в целом, занимается тем,
что в науке запрещено под страхом нравственной
гибели, - опытами над людьми. Вымышленными людьми в
вымышленных обстоятельствах. Но вымыслу здесь положены
границы - не пределами Солнечной системы, Галактики или
Вселенной, а законами искусства. Когда-то Лев Толстой
сказал:
"...есть одна вещь, которую выдумать невозможно
