Полякова Татьяна - Чудо В Пушистых Перьях
ЧУДО В ПУШИСТЫХ ПЕРЬЯХ
Татьяна ПОЛЯКОВА
Моему сыну Родиону
В день восемнадцатилетия.
Не ищи в жизни подвигов,
Они тебя сами найдут.
Ступенька стремительно приближалась к моей физиономии. Я слабо охнула и выставила руки перед собой (это единственное, что я могла сделать в данной ситуации), локти вывернулись в разные стороны, глаза сошлись у переносицы, а нос коснулся ступеньки лестницы, но без особого для меня ущерба. Я невнятно произнесла что-то в высшей степени неприличное и попробовала приподняться, уцепившись рукой за перила.
Подъем я осуществляла поэтапно и для начала села, вцепившись все в те же перила. Закрыв один глаз и прищурив другой, я смогла различить стену напротив с надписью на ней "Оля дура", а чуть ниже "Витя козел" и с тоской вздохнула: выходит, я еще в районе первого этажа.
До квартиры оставалось два пролета. В моем теперешнем состоянии путь практически непреодолимый, однако ночевать на лестнице я тоже не могу. Надо собраться с силами и подняться.
Слабо постанывая и держась за перила, я поднялась, но тут же поняла, что это была плохая идея. Мое туловище, независимо от меня, начало вращаться, я выдала еще что-то неприличное и поспешно приземлилась на четвереньки. Туловищу сразу стало легче, и голове тоже. Выбирать не приходилось, и я начала подъем, медленно переставляя руки и ноги и приговаривая:
- Ничего, глаза страшатся, руки делают... дойдем, должны дойти... - Таким образом я достигла лестничной клетки и ненадолго прилегла. Мысли начали путаться, клонило в сон, я сказала себе:
- Позади Москва, отступать некуда. - Так обычно приговаривал папуля, открывая третью бутылку. Я подумала, что папуля прав: пьянство - это вам не фунт изюма, пьянство - это судьба, если хотите - крест, и его надо как-то нести, то есть доволочь хотя бы до своей квартиры.
Я вновь начала подъем, счастливо улыбаясь, потому что отсюда уже была видна дверь моей квартиры. Но тут над головой что-то хлопнуло, а буквально через секунду в нос мне уперлось что-то влажное и теплое.
Я скосила глаза и увидела перед собой лохматую морду, слабо охнула, кто-то жалобно заскулил над самым моим ухом, и я сообразила, что передо мной соседский пес Келли. Я очень смутилась, потому что где Келли, там и его хозяин, Сашка Осипов, а являться его очам в том виде, в котором я пребывала в настоящий момент, мне очень не хотелось.
Слезы навернулись на глаза, когда я услышала Сашкин голос:
- Василиса, ты чего здесь? Потеряла что-нибудь?
- Ага, - жалобно кивнула я и мысленно прошипела: "Немедленно, слышишь, немедленно поднимись с четверенек..." Но не тут-то было, я это поняла сразу, а Сашка чуть позднее. Он наклонился ко мне, присвистнул и заявил:
- Ничего себе... Ты где ж так нализалась?
- Юбилей, - пробормотала я, - двадцать пять лет...
- Тебе? - удивился он.
- Не-а, - отчаянно замотала я головой, потому что считала себя значительно моложе. - Подруге...
- Вот оно что... Чего ж не проводил никто?
- Проводил, - с третьей попытки произнесла я. - Он у подъезда лежит. Не наступи, когда будешь выходить.
- Понятно, - хихикнул Сашка и поднял меня, подхватив под локти. Я благодарно прильнула к его плечу и ненадолго затихла. - Давай потихоньку, подняла ножку, опустила... хорошо получается, - приговаривал Сашка, направляясь со мной к двери квартиры.
Теперь на моих глазах выступили слезы благодарности. Сашка мне нравился уже семь месяцев, до этого я обращала мало внимания на соседа, а тут как-то у него Келли заболел, и Сашка обратился ко мне, потому что я ветеринар. Я з
