Полякова Татьяна - Сестрички Не Промах
СЕСТРИЧКИ НЕ ПРОМАХ
Татьяна ПОЛЯКОВА
Была родительская суббота. Хотя, может, и не родительская вовсе, и даже не суббота, и Мышильда все выдумала, чтобы умыкнуть меня с работы. Впрочем, я ничего не имела против.
В работе наступил мертвый сезон: июль, богатые люди, - а мои клиенты богатые люди, - отдыхают на курортах с громкими названиями, а не сидят в пыльном душном городе, где асфальт на улицах плавится от жары.
Я тяжко вздохнула от сочувствия к себе, так как в отличие от своих богатых клиентов плавилась в городе вместе с асфальтом. Чтобы поднять себе настроение, я закинула на стол ноги и стала их рассматривать, точнее, созерцать. Подобной красоты мне никогда не приходилось видеть. Настроение незамедлительно повысилось, я погладила свои коленки, улыбнулась и сказала:
- Чудо что за ноги. - И добавила:
- Чтоб им всем провалиться! - Такая немилость относилась к мужской половине человечества. Всех ее представителей я не жаловала в принципе. При мысли о них настроение сразу же испортилось, тогда я торопливо перевела взгляд на зеркало, увидела свое отражение, улыбнулась ему, подмигнула и пропела:
- Красавица. Прынцесса... нет, королевна.
Хорошее настроение быстренько вернулось. Тут зазвонил телефон. Я откашлялась и не спеша подняла трубку.
- Слушаю, - пропела я бархатным голосом, и, как оказалось, совершенно напрасно: на том конце провода был не предполагаемый клиент, а мой последний муж. Вообще-то он уже не был мужем три месяца, но все еще им числился, из-за того, что я никак не могла выкроить время и оформить развод. Итак, последний муж громко засопел, потом вздохнул, потом сказал тихо:
- Лизанька...
- Ну? - спросила я. Звонок настораживал, потому как последнему звонить мне было совершенно незачем. Правда, мелькнула шальная мысль, что он смог сделать что-то путное, то есть пошел и подал на развод сам, но в это как-то не верилось. И правильно. Еще раз тяжко вздохнув, он скороговоркой выпалил:
- Лизанька, я хочу вернуться.
- Куда? - не сразу сообразила я.
- К тебе, - ответил он, а я гневно отрезала:
- Ни за что!
- Ты не можешь меня бросить вот так, совершенно неожиданно... И вообще...
- Как это неожиданно? - возмутилась я. - Я предупредила тебя за два месяца, а потом дважды назначала испытательный срок, хотя прекрасно знала, что только зря теряю время. И что? Вместо благодарности ты вдруг заявляешь, что я бросила тебя неожиданно, да еще хочешь вернуться!
Это бессовестно, вот что... - Я резко выдохнула и стала перемножать в уме трехзначные цифры, с цифрами у меня проблемы, и это отвлекает.
Из трубки раздалось подозрительное хрюканье, потом тихое постанывание и вновь хрюканье.
- Ты что там делаешь? - насторожилась я. Последний, не таясь, всхлипнул и запричитал голосом обиженного ребенка:
- Лиза, я покончу с собой...
- Как, интересно? - съязвила я. За три месяца он кончал с собой раз двадцать, причем каждый раз так глупо и неудачно, что у меня чесались руки помочь ему и разом прекратить все это.
- Лиза... - простонал он очень громко.
- Иннокентий Павлович, - ядовито начала я. - Вы, как адвокат, должны знать, что подобное поведение называется шантажом...
- Мне все равно, как это называется, я хочу вернуться. Я сейчас стою на балконе, и одного твоего слова достаточно...
- Стой, - перебила я. - Ты имеешь в виду наш балкон?
- Да, - жалобно ответил последний, а я вздохнула:
- Кеша, я тебя умоляю, у нас первый этаж. Я согласна: балкон расположен достаточно высоко, но не настолько, чтобы ты мог разбиться. Внизу кусты, это смяг
