Попов Андрей и др - Зевнул И Слух
Андрей Попов, Сергей Василько, Сергей Куликов
Зевнул и Слух
Как-то серым утром, в котором серым было все, кроме темноты, когда болшим
серым Пентюхом был объявлен официальный утр, но природа (в т.ч. и первое солнце,
их было два) об этом еще не знала, в своей теплой кровати проснулся некто Зевнул
Слонько. Так его назвали предродители, ибо именно таков он и был. Он потянулся и
зевнул, т.е. широко открыл свой рот, а вовсе не он сам, и по-утренненему громко
хрюкнул. На этот громкий утреннений хрюк из под кровати выползло небольшое
мохнатое существо и, устремив на Зевнула Слонько преданные выпуклые глазки,
хрюкнуло в ответ:
- Проси, чего хочешь !
- Доброе утро, Слух, - сказал Зевнул Слонько, потому что именно так назвали
это маленькое существо его предродители, да таков он и был.
Когда-то они были братией во всех возможных смыслах, но Слух похудел и стал
спать именно там, откуда выполз. По ночам, в приступе колобродного бутылизма,
которым его наградили при рождении, он собирал по всему Дону (так называлась их
хибара) всевозможные вещи, утаскивал в свое логово и, громко чавкая и хрустя,
употреблял их. Зевнул ничего этого не слышал, он обладал Слухом только по
вечерам, а ночью крепко спал.
- Где мыло ? - вопросил Слонько.
Слух опять хрюкнул, икнул и выпустил изо рта радужный шарик, который,
долетев до носа Зевнула, взорвался, укоротив последний на несколько миллилитров.
- Гад ты, Костя Федотов ! - обиделся Слонько.
- А ты проси что-нибудь другое, - утешил его Слух.
Зевнул выстрелил себе в рот из водяного пистолета и поплелся к рукомойнику,
в который он обмакнул два указающих пальца и протер ими себе глаза. Потом он
выпил оттуда всю воду, куда прежде покрошил половину батона хлеба. Когда
рукомойник почти полностью испорожнился в Зевнула, он почувствовал, что кто-то
дышит ему в левую подмышку.
- Это ты, Слух ? - спросил он, не оборачиваясь.
- Нет, это все он, - ответил Слух, продолжая тыкать в слоньковую подмышку
маленького Котенка
- Это что за фокусы, у меня есть варежки, - они действительно были, Зевнул
всегда спал одев их на ноги, потому что перчатки туда не налазили.
- Я же сказал "проси"... А ты молчишь.
- А зверь-то тут причем ?
- Ну ты же хотел...На, держи !
Зевнул задумчиво пожевал рукомойник, минут через десять он взял Котенка за
лапу. Тот затрубил оставшимися в маленькую жестяную Трубу, которую извлек из
складок своей кожи. Слонько вспомнил о чем-то грустном, связанном с трубами,
горнами и барабанами, и стал пережевывать котенка, по прежнему что-то
торжественно трубящего.
- Гад ты, Костя Федотов, - заверещал Слух, - что ж ты делаешь!
- Где-то я это уже слышал, - подумал Слонько, но Слух продолжал орать.
- Он же мой друг, - всхлипнул Слух, - был.
Слонько склонился над рукомойником и выплюнул туда пережеванного Котенка,
потом снял рукомойник и дал его Слуху.
- На. Не плачь.
- Фу, какая гадость. - Сказал маленький мохнатец, как ни в чем не бывало,
двумя пальцами вытащил Котенка из рукомойника и, откусив у него половинку левого
уха, выбросил в форточку. Так они позавтракали.
Вскоре через деревянный люк на потолке к ним провалился человек. Он не
видел, куда падает, и поэтому упал прямо на Зевнула Слонько, который, в свою
очередь, споткнулся об маленького Слуха и тоже упал.
- Гады вы все, Кости Федотовы ! - сказал Слонько им обоим.
- Я не Костя, я Васисуалий, - спокойно сказал человек, ибо так назвали его
предродители, так как таков он и был,-- извините, не хотел вас обидеть.
- Давай, с
