Почивалин Николай Михайлович - Летят Наши Годы
Николай Михайлович ПОЧИВАЛИН
ЛЕТЯТ НАШИ ГОДЫ
Роман
1
Когда я выбегаю на перрон, скорый Москва - Ташкент уже смирнехонько
стоит на пути.
Мягко постукивая, везет аккуратно уложенные посылки проворный автокар;
неестественно крупными шагами носятся от киоска к киоску пассажиры в
пижамах, прижимая к груди бутылки с кефиром и жареных куриц в промасленной
бумаге; неторопливо плывет красная фуражка дежурного.
Юрка стоит у своего вагона, касаясь ногой огромного рыжего чемодана с
накладными ремнями, и разговаривает с молоденькой проводницей. Лица его
мне не видно, но это, конечно, Юрка. Высокий, в легком синем плаще, с
копной все таких же черных, слегка вьющихся волос.
- Юрка!
Юрка вскрикивает, чемодан отлетает в сторону, и пока мы по-медвежьи
обнимаемся, выворачивая друг другу руки, я разглядываю приятеля.
По-азиатски загорелое, с желтизной, лицо, тронутые сединой виски, золотые
коронки и совершенно прежние - из-под густых бровей - блестящие и темные,
как переспелые вишни, глаза. Нет, кроме глаз, неизменными остались еще и
добродушнейший курносый нос и широкие, расплывшиеся в улыбке, губы; стоит,
кажется, смыть горячей водой этот крепкий, с желтинкой, загар, а с ним -
морщинки и изморозь на висках, заменить респектабельные коронки на
молочные фасолины юношеских зубов, и Юрка снова станет таким, каким я знал
его много лет назад.
- Узнал? - смеется Юрка и, так же пытливо оглядев меня, явно
деликатничает: - Меняемся, старина, меняемся!...
Несколько минут спустя мы едем в такси; поглядывая по сторонам, Юрка с
живым любопытством поторапливает:
- Ну, давай, давай - хвастай, что за Пенза твоя!
Я начинаю с самой высокой ноты: важный промышленный центр, химическое
машиностроение, дизели, часы, велосипеды, крупное жилищное
строительство... но машина свернула уже с центральной улицы, бегут
деревянные домишки с палисадниками. Юрка посмеивается. Чудило такой, он
судит по тому, что видит, а я рассказываю, имея в виду не только, какой
город сейчас, но каким он был прежде и, главное, каким он должен стать
вскоре.
- Нет, ничего город, - лукаво успокаивает Юрий. - -4 Правда, ничего!..
...Вот так, дорогие мои, погожим июльским утром встретил я своего
приятеля, с которым закончили в 1939 году среднюю школу в городе Кузнецке,
неподалеку от Пензы, и с тех пор ни разу не виделись. И сразу хочу
предупредить, что моя повесть - всего-навсего простой, почти
документальный рассказ об этой встрече и о других встречах, которые она
вызвала. Рассказ о наших сверстниках, которых время свело когда-то под
крышей 10-го класса "А" и затем разбросало по разным концам страны.
Рассказ без добавлений и приукрашиваний - с хорошим и плохим, с большим и
малым, с веселым и грустным, как все это испокон веков собирается под
одним сводом, имя которому - жизнь...
Но продолжу по порядку.
Я несколько раз щелкаю в прихожей выключателем - он у нас что-то
капризничает, Юрий знакомится с моими домочадцами, снимает плащ. В
коричневом хорошо сшитом костюме, в белой сорочке и коричневом - в тон
костюму - галстуке он кажется сейчас еще крупнее.
- Проходи, проходи, - тяну я его за руку.
- Подожди. - Юрка щелкает выключателем раз, другой, хмыкает. Хозяин!
Давай отвертку.
- Да брось ты, идем.
- Давай, говорю, отвертку.
Повесив пиджак, Юрка поддергивает рукава сорочки, ловко вывинчивает
шурупы.
- И не стыдно? - шепотом корит меня жена. - Безрукий совсем...
- Теперь порядок, - удовлетворенно объявляет Юрка; свет в прихожей
дважды подряд загораетс
