Библиотека в кармане -русские авторы

         

Пришвин Михаил - Кощеева Цепь


Михаил Пришвин
КОЩЕЕВА ЦЕПЬ
Хроника
ЗВЕНО ВТОРОЕ. МАЛЕНЬКИЙ КАИН.
БАБЫ.
Иногда попадешь в такую полосу жизни, плывешь, как по течению, детс-
кий мир вновь встает перед глазами, деревья густолиственные собираются,
кивают и шепчут: "жалуй, жалуй, гость дорогой!". Являешься на зов домой,
и там будто забытую страну вновь открываешь. Но как малы оказываются
предметы в этой открытой стране в сравнении с тем, что о них представля-
ешь: комнаты дома маленькие, деревья, раньше казалось, до неба хватали,
трава расла до крон, и все дерево было, как большой зеленый шатер; те-
перь, когда сам большой, все стало маленьким: и комнаты, и деревья, и
трава далеко до крон не хватает. Может быть так и народы, расставаясь со
своими любимыми предками, делали из них богатырей - Святогора, Илью Му-
ромца? А может быть и сам грозный судия стал бесконечно большим оттого,
что бесконечно давно мы с ним расстались? Так и случается, как вспом-
нишь, будто вдвойне, одно - живет тот бесконечно большой судия, создан-
ный всеми народами, и тут же свои живут на каждом шагу, на каждой тро-
пинке, под каждым кустом маленькие боги-товарищи. Никогда бы эти ма-
ленькие свои боги не посоветовали ехать учиться в гимназию, это решил
судия и велел: "собирайся!".
Милый мой мальчик, как жалко мне с тобой расставаться, будто на войну
провожаю тебя в эту страшную гимназию. Вчера ты встречал меня весь мой,
сегодня я не узнаю тебя, и новые страхи за твою судьбу поднимаются, как
черные крылья.
Вот он идет по мостику в купальню и слышит, деревенские мальчики кри-
чат: - "скоро в гимназию повезут, а он с девками купается". Почему вчера
еще это самое мимо ушей проходило, а сегодня задело? Минуточку подумал,
поколебался, итти в купальню или убежать, но решил: - "какие же это дев-
ки Маша с Дунечкой!" и по мостику прошел в обшитую парусиной купальню.
День был жаркий, перед самым Ильей, девушки плескались в воде, и от
солнца в брызгах показывалась радуга. Вдруг как загрохочут мужики, бабы
и девки на молотилке во все свои грохота, заглушили и шум барабана, и
стук веялки. Очень хотелось бы девушкам разузнать, в чем тут дело, отче-
го такое веселье на молотилке, но показаться в пруд из купальни было не-
возможно: на том берегу, будто из самой воды, выходит высокий омет золо-
той соломы, и на самом верху, как Нептун с трезубцем, стоит Илюха с ви-
лами и все видит оттуда и над всем потешается. Дальше по берегу пруда,
как хорошие куличи, стоят скирды и их вершат и перетягивают скрученными
соломенными канатами, на каждом скирду по мужику. Курымушка выпросился
поплавать в пруду, скоро все разузнать и рассказать. Прямо из дверцы ку-
пальни своими "саженками" он поплыл к Илюхину омету, к этой золотой го-
ре, откуда смех выходил, как гром из вулкана. Плыл и дивился, а дело бы-
ло самое пустяковое.
Конечно, вся молотьба идет только хлопотами старосты Ивана Михалыча,
вот он нырнул в темноту риги к погоняльщикам, кричит ребятишкам: - "эй,
вы, черти, живей, погоняй!", выйдет оттуда к подавальщику, сам схватит
сноп и, пропуская, учит: - "ровней, ровней, подавай, чтобы не было -
бах-бах! а шипело; не забивай барабан, - неровен час - камень попадет,
зуб вышибет в машине, девок перебьешь". Долго возится у конной веялки с
ситами, выходит оттуда весь в мякине и распорядится "халуй" - какой-то
мякинный сорт - перекидать живо от веялки в угол. У сортировки, где гро-
мадный чистый ворох зерна все растет и растет, Иван Михалыч непременно
возьмет метло и так ловко





Содержание раздела