Пузий Владимир - Правила Игры (Фрагмент)
Владимир (Аренев) Пузий
Правила игры (фрагмент)
ВСЯ НАША ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРИБЫТИЕ
В ущелье Крина мы попали только к вечеру. Автобус, порыкивая и выпуская
сизые клубы дыма, остановился перед гостиницей, и пассажиры, разомлевшие от жары
и долгой тряски, вывалились наружу. Кто-то стал щелкать фотоаппаратом, но слишком
лениво, скорее по привычке - туристы все-таки...
Большинство же просто стояло и, запрокинув головы, глазело на "Последнюю
башню". Это массивное каменное сооружение на самом деле когда-то было сторожевой
башней, но с тех пор минуло уже несколько сотен лет. Нынче же важная
стратегическая единица старого Ашэдгу на превратилась в не менее важную
туристическую единицу Ашэдгуна нового. Верно сказал древний мудрец Ису ур: "Время
- великая сила, обладающая способностями лекаря и капризным характером ребенка".
Годы превратили башню в предмет паломничества тех, чьи предки когда-то штурмовали
ее стены. А что будет еще через пару сотен лет?..
От этих мрачных мыслей меня оторвал негромкий, но властный голос:
- Господа туристы, прошу вас подойти ко мне.
У подножия широкой каменной лестницы, ведущей наверх, стоял сухощавый
старик, облаченный в серую хламиду и подпоясанный н а р а г о м - поясом с
метательными ножами. Светло-голубые глаза внимательно осмотрели каждого из
прибывших, затем последовали шаг вперед и почтительный поклон:
- Гостиница "Последняя башня" рада приветствовать дорогих гостей. Я ваш
повествователь, господа. Меня зовут Муги д, и именно мне предстоит познакомить
вас с трагической историей четырех башен Крина.
Мы приблизились к старику и смотрели на него во все глаза. Вроде бы ничего
особенного в нем не было. И тем не менее, он - повествователь. Один из немногих
людей, способных не только на словах, но и зрительно-аккустическо-тактильными
образами передать все, что произошло здесь четыре сотни лет назад. Талантом
повествователя обладают считанные единицы, и все они добровольно соглашаются
стать живым аттракционом. Странные люди... До сих пор неясно, например, как
удается повествователям передавать эти самые образы, как они добиваются того, что
внимающий испытывает эффект присутствия, откуда, наконец, они знают о том, что
случилось сотни лет назад. Ученые давно уже потеряли надежду исследовать сей
феномен и только махнули рукой: пускай живут, как хотят. И повествователей это,
похоже, вполне устраивает.
- Впрочем, господа, - продолжал тем временем старик, - сегодня вы должны
как следует отдохнуть, чтобы завтра мы могли всецело заняться повествованием.
Прошу вас, следуйте за мной.
Он развернулся и стал подниматься по лестнице. Мы последовали за ним,
благоговейно притихшие и готовые погрузиться в романтическую атмосферу былого.
К сожалению, это "погружение" началось буквально с первых шагов. По
непонятной причине хозяева "Башни" решили не тратиться на сооружение здесь лифта
или другого подъемного устройства, и мы вынуждены были идти наверх пешком.
В п р о ч е м , л у ч ш е т а к , ч е м п о д з е м н ы м и
п у т я м и д а в п о л н о й т е м н о т е , - подумалось мне. -
В е д ь к о г д а - т о д а ж е э т о й л е с т н и ц ы н е б ы л о ,
а в с е ч е т ы р е б а ш н и , р а с п о л о ж е н н ы е в
у щ е л ь е , и м е л и л и ш ь д в а в х о д а , - п о о д н о м у
н а к а ж д у ю с т о р о н у , - и н а ч и н а л и с ь о н и г д е -
т о а ж в д о л и н е Х а н х а . Э т о п о т о м у ж е в
с т е н е в ы р у б и л и л е с т н и ц у , - к о г д а К р и н а
п о т е р я л о с
