Пучков Лев - Кровник 04
КРОВНИК IV
СЫЧ - ПТИЦА НОЧНАЯ
Лев ПУЧКОВ
Анонс
У него есть могила и даже памятник над ней. Но Сыч - жив. В этом убеждаются Марат и его быки - в коротком и жестоком бою Сыч положил их всех до единого. Его злейший враг - Зелимхан назначает за голову Сыча награду в два миллиона долларов.
А за такую сумму и мать родную можно продать, не то что брата по крови. И Сыча предают. Сможет ли Сыч и на этот раз избежать могилы?
Часть первая
Глава 1
"...Снег падает на кровь, белые иголочки...” - необычайно пакостным тенорком дребезжит кто-то из глубины подсознания. Настырно этак дребезжит, не спрашивая у меня разрешения. А я не возмущаюсь - не придаю особого значения, потому как мне сейчас недосуг бороться с нежелательными астралами какого бы то ни было окраса.
Я сосредоточенно соображаю. Жить, знаете ли, хочу. И не в светлой памяти близких, а в реальности - сейчас и далее, до счастливой смерти от старости.
От того, насколько продуктивно в течение этих нескольких десятков секунд я соображаю, будет зависеть - жить мне дальше или навсегда остаться в этой простуженной хибаре с полуразрушенными оконными проемами, частично сохранившейся крышей и земляным полом. Поэтому не борюсь - пусть наведенный космический контур покуражится. Может быть, недолго уже осталось...
"...Кровь падает на снег, завтра будет елочка...” - продолжает бесчинствовать неуправляемая частица моего негодяйского Я, так некстати вынырнувшая в этот неурочный час откуда-то из недр перегруженного правого полушария. Нет, насчет снега и крови - еще куда ни шло.
Органы чувств адекватно воспринимают действительность: ноздри втягивают аромат свежей крови, которой в избушке и рядом - как в убойном цеху; глаза с тоской наблюдают, как мглистое небо неспешно посыпает оттепельную хлябь снежком; многострадальная жопа чувствует - конец ноября, последний взбрык уходящей осени, кругом отъявленные мерзавцы, пора заворачивать ласты. Тут все понятно - ассоциативный ряд...
Но елочка?! Какая, в задницу, елочка?! До Нового года - целый месяц! Вокруг избушки - в трех секторах - подковообразная опушка лиственного леса. В четвертом секторе - вид из дверного проема - толстый слой жирной грязи на ровном как стол, пустыре.
По слою с трудом вытанцовывает правая рука бандитского авторитета - перемещается от симпатичного нерусского внедорожника в моем направлении, общаться желает, сволочь. “Погоняло” у правой руки - Калина. Как видите, хвоей тут и отдаленно не пахнет - в радиусе действия малогабаритного ядерного фугаса. Так почему - елочка?!
"...Мы вышли из игры, мы смертельно ранены...” - не унимается вреднючий астрал. Надо будет, если посчастливится остаться в живых, углубленно заняться тайцзи-цюань. Психорегуляция - из рук вон. Этак недолго и до цветных глюков.
Интересно - Калина, плывущий ко мне по грязи, - это взаправду или глюк? Ни разу в жизни не видел, чтобы бандит такого ранга добровольно месил грязь, да еще будучи облаченным в клубный пиджак и парадные туфли по пятьсот баксов за пару. Может, спросить:
Калина, ты как? В смысле, глюк или где? Нет, пока не стоит. Пока он далеко. Подойдет поближе, тогда...
Вообще-то “Агату Кристи” я никогда особенно не жаловал. У меня в отряде - когда еще Родине служил - был один парниша, припадавший на психоделические прибабахи. Как-то мы две недели валяли дурака в одном из горных сел - по случаю распутицы работы не было, “духи” отгул взяли. Из средств досуга имелся струфозный магнитофон и единственная кассета - с одной стороны “Декаданс” “Агаты”, с другой - чеченски
