Библиотека в кармане -русские авторы

         

Пьецух Вячеслав - Крыжовник


Вячеслав Пьецух
Крыжовник
Рассказ
Сейчас уже никто не знает, что такое комсомольский работник, а еще лет
двадцать тому назад каждой собаке было известно, что это целый подвид
молодого или не то чтобы молодого человека, прикосновенного к высшим
сферам, которого отличают некая затаенная пассионарность, хорошее лицо и
вечный багряный значок на лацкане пиджака. Бог весть чем объясняется такая
скоротечность понятий, из-за которой у нас долго не живут толковые словари.
Так вот Саша Петушков был комсомольский работник. С младых ногтей он
чуял в себе какое-то смутное призвание, похожее на беспричинное
беспокойство, которое в счастливые часы нашептывало ему, что в будущем он
точно выбьется из ряда обыкновенного и достигнет больших высот. Определенно
Саша не мог сказать, какое именно поприще его ожидает, и воображал себя то
мыслителем, прославившимся на весь мир, то выдающимся дипломатом, то
изобретателем вроде Эдисона или законодателем вроде Сперанского, которые
тоже вышли из ничего. Впрочем, не сказать, чтобы Саша Петушков вышел из
ничего: мать его была переводчицей с португальского, отец вел целую тему у
Королева[1], а дед занимался селекцией двудольных и был едва ли не
зачинателем кактусизма в СССР.
Одним словом, Саша Петушков не особенно удивился, когда еще в девятом
классе его выбрали вожаком школьной комсомольской организации и перед ним
открылись соблазнительные пути. Действительно, и двух лет не прошло, как
его пригласили верховодить комсомолом на пуговичную фабрику имени Бакунина,
после отозвали в Свердловский районный комитет и, наконец, определили в
центральный аппарат, который тогда располагался при пересечении нынешних
Лубянского проезда и улицы Маросейка, в беспринципно-конструктивистском
здании на углу. Оклад ему положили в сто пятьдесят рублей; по Сашиным годам
это были такие большие деньги, что он поначалу точно очумел и с первой же
получки поужинал в ресторане и купил матери французские сапоги.
В мае 1987 года Сашу Петушкова включили в состав комиссии, которую
посылали ревизовать областную комсомольскую организацию в Магадан. Он сшил
себе мешочек из чертовой кожи для командировочных, который хитроумно
пришпиливался к брюкам с внутренней стороны, одолжил у приятеля
фотоаппарат, самолично собрал балетку[]2 и за два дня до срока был готов
отправиться хоть куда.
[1] Главный конструктор космических кораблей при генеральных
секретарях (здесь и далее прим. автора).
[2] Миниатюрный фибровый чемодан.
В Магадан комиссия прилетела в середине дня, разместилась в
обкомовской гостинице и разбрелась до обеда, после чего ожидался
окончательный инструктаж. Но на обед Саша не явился, и на инструктаж не
явился, и даже ночевать в гостиницу не пришел; он вообще пропал, и само имя
его всплыло только в девяносто втором году.
Приключился же с ним вот какой жестокий и неожиданный анекдот...
Покинув обкомовскую гостиницу, он отправился прогуляться по городу, который
в нашей национальной традиции овеян легендами о бешеных деньгах,
критической плотности уголовного элемента на квадратный километр площади,
диких загулах золотодобытчиков, японской контрабанде и гибельных лагерях.
На поверку оказалось - город как город, и проспект Ленина на месте, и
телевышка торчит, где положено, и лица на улицах попадаются не ужаснее,
нежели встретишь, скажем, у Большого театра или в Кременчуге. Разве что в
магазинах взаправду торговали японскими зонтиками, за которыми публика в
столице убивалась по очередям, телефонный з





Содержание раздела