Пшеничный Борис - Прощай, Маг !
Борис Николаевич Пшеничный
ПРОЩАЙ, МАГ!
Она, чувствует: я какая-то не такая. И хотя глазами мы не
встречаемся, ее взгляд с утра - у меня на спине, Я демонс-
тративно подергиваю плечом - не шпионь, не возникай немым
вопросом, но она не уходит.
Ей совершенно нечего делать в моей комнате, слоняется без
толку, будто порядок наводит - то стул подвинет, переставит
что-то на столе, то в шкаф полезет, начинает рыться в кни-
гах,- можно подумать, ищет что. Случись сейчас пожар, она
все равно не ушла бы. Страсть как хочется узнать, что со
мной.
А может, знает, догадывается?
Со мной ничего. Я прощаюсь. Вещи собраны, чемодан упако-
ван, я готова. Через час-другой придет отец, и прощай дом,
отвались детство... Дурочка, радовалась, что уезжаю. Ехать
надо, все уезжают, кому четырнадцать, но чему тут радовать-
ся? В глазах лужа, не хватает еще разреветься.
Ну, мамочка, дорогая, уйди, пожалуйста. Оставь меня хоть
на минуточку. Что из того, что я сегодня не такая. Все не
такие, когда прощаются. Я только побуду одна и сразу к тебе.
Очень прошу. Со мной ничего не случится, вот увидишь.
Мама стоит вполоборота, листает книгу. Нашла время прос-
вещаться. Все во мне кричит, и она не может не слышать, как
я умоляю. В мою сторону не смотрит, боится выдать себя. Лицо
спокойное, как у спящей, но мне даже с дивана видно: у виска
подрагивает колечко волос - так она напряжена. Зачем же му-
чать себя и меня?! Ты чуткая, ты все понимаешь и давно уже
догадалась. Я все равно это сделаю. Могу прямо сейчас, при
тебе. Встану и войду. Ведь ничего плохого в этом нет. Хуже,
если я не зайду, - что ты тогда обо мне подумаешь? Но, пой-
ми, мне не хочется, чтобы ты знала, что я там.
На стене, как раз против меня, пятнышко. Совсем крохот-
ное, его и не стерли потому, что крохотное, незаметное. Я
цепляюсь взглядом за этот зыбкий якорь, чтобы комната не
плыла кругом. Не шевелюсь, сжалась вся, спина доской, и все
равно - сама не знаю как - глаза начинают блуждать, и потом
вдруг оказывается, что я смотрю на ту дверь. Злюсь на себя,
злюсь на мать. Уйди же, наконец, забери с собой книгу, если
она так тебя заинтересовала, читать можно и в другой комна-
те.
Дошло все-таки! Вздрагиваю от резкого звука - это мама
захлопнула книгу. Сунула ее на полку, вылила, не оглянув-
шись. Плечи обиженные. Не сердись, мама, спасибо. Я только
на минутку, только проститься. От дивана до двери - два
прыжка.
- Это я. Ты меня слышишь, Маг?
Камера молчит. Она пуста, все вынесли, даже сесть не на
что. Могли бы подождать, пока я уеду. Да мне ничего и не
нужно. Свет есть - и на том спасибо. Все-таки знали, что я
зайду, иначе отключили бы.
- Маг, я пришла попрощаться. Ты почему молчишь?
Камера не отвечает. Но она не мертва. Маг слышит и видит
меня. Я опускаюсь на колени. Сажусь на пятки, закрываю гла-
за. Вот теперь ничто не отвлекает и не нужно вертеть голо-
вой, смотреть куда-то. К нему нельзя обращаться, у него нет
направления - он не впереди и не сзади, не слева и не спра-
ва. Он везде, вокруг, во мне.
- Маг, мне очень грустно, и если будешь молчать, - разре-
вусь. Собиралась к тебе раньше, но мама... Она с утра шпио-
нит за мной.
- Не говори "шпионить" о матери.
- Ты в своем репертуаре, без морали не можешь. Выговари-
вать мне сейчас - это же глупо, через час я уеду.
- Мы уже простились вчера.
- Мне не следовало заходить, да?
- Наверно, у тебя есть причина.
- Я прощаюсь с детством, Маг.
- Ты что-то принесла. Что это рядом с тобой?
- Неужели н
