Пушкин Александр Сергеевич - Переводы Иноязычных Тестов
А.С. Пушкин
Полное собрание сочинений с критикой
ПЕРЕВОДЫ ИНОЯЗЫЧНЫХ ТЕКСТОВ
(1) "Неистовый Орланд". (итал.)
(2) Альфиери. (итал.)
(3) Ты знаешь край. Вильг. Мейст.. (нем.)
(4) К господину Дау. (англ.)
(5) Любовь, изгнание. (франц.)
(6) Нетти. (англ.)
(7) Р и О.
(8) Н и В.
(9) Прочь, непосвященные. (лат.)
(10) Таким я был прежде, и таков я и ныне. (франц.)
(11) Сен-При. (франц.)
(12) He презирай сонета, критик.
Вордсворт. (англ.)
(13) Это возраст Керубино... (франц.)
(14) Мемуары Бурьена. (франц.)
(15) Барри Корнуэл. (англ.)
(16) Твое здоровье, Мери. (англ.)
(17) Постскриптум (приписка). (лат.)
(18) Мальчик, прислужник пира. (лат.)
(19) Гузла, или избранные иллирийские стихотворения, собранные в Далмации, Боснии, Кроации и Герцеговине. (франц.)
(20) Париж, 18 января 1835.
Я думал, милостивый государь, что у Гузлы было только семь читателей, в том числе вы, я и корректор: с большим удовольствием узнаю, что могу причислить к ним еще двух, что составляет в итоге приличное число девять и подтверждает поговорку ¬ никто не пророк в своем отечестве. Буду отвечать на ваши вопросы чистосердечно.
Гузлу я написал по двум мотивам, ¬ во-первых, я хотел посмеяться над "местным колоритом", в который мы слепо ударились в лето от рождества Христова 1827. Для объяснения второго мотива расскажу вам следующую историю.
В том же 1827 году мы с одним из моих друзей задумали путешествие по Италии. Мы набрасывали карандашом по карте наш маршрут. Так мы прибыли в Венецию ¬ разумеется, на карте ¬ где нам надоели встречавшиеся англичане и немцы, и я предложил отправиться в Триест, а оттуда в Рагузу.
Предложение было принято, но кошельки наши были почти пусты, и эта "несравненная скорбь", как говорил Рабле, остановила нас на полдороге. Тогда я предложил сначала описать ваше путешествие, продать книгопродавцу и вырученные деньги употребить на то, чтобы проверить, во многом ли мы ошиблись.
На себя я взял собирание народных песен и перевод их; мне было выражено недоверие, но на другой же день я доставил моему товарищу по путешествию пять или шесть переводов. Осень я провел в деревне.
Завтрак у нас был в полдень, я же вставал в десять часов; выкурив одну или две сигары и не зная, что делать до прихода дам в гостиную, я писал балладу. Из них составился томик, который я издал под большим секретом, и мистифицировал им двух или трех лиц.
Вот мои источники, откуда я почерпнул этот столь превознесенный "местный колорит": во-первых, небольшая брошюра одного французского консула в Баньялуке. Ее заглавие я позабыл, но дать о ней понятие нетрудно.
Автор старается доказать, что босняки ¬ настоящие свиньи, и приводит этому довольно убедительные доводы. Местами он употребляет иллирийские слова, чтобы выставить напоказ свои знания (на самом деле, быть-может, он знал не больше моего). Я старательно собрал все эти слова и помест
ил их в примечания. Затем я прочел главу: О нравах морлаков [итал.] из "Путешествия по Далмации" Фортиса. Там я нашел текст и перевод чисто иллирийской заплачки жены Ассана-Аги; но песня эта переведена стихами.
Мне стоило большого труда получить подстрочный перевод, для чего приходилось сопоставлять повторяющиеся слова самого подлинника с переложением аббата Фортиса. При некотором терпении я получил дословный перевод, но относительно некоторых мест вс° еще затруднялся. Я обратился к одному из моих друзей, знающему по-русски, прочел ему подлинник, выговаривая его на итальянский манер, и он почти вполне понял его. Замечательно, что Нодье
