Пушкин Александр Сергеевич - Повесть Из Римской Жизни
А.С. Пушкин
Полное собрание сочинений с критикой
Цезарь путешествовал, мы с Т. Пет следовали за ним издали.
По захождении солнца [рабы стави] шатер, расставляли постели, мы
ложились пировать и весело беседовали; на заре снова пускались в дорогу, и
сладко засыпали каждый в лектике своей, утомленные жаром и ночными
наслаждениями. -
Мы достигли Кум и уже думали пускаться далее, как явился к нам посланный
от Нерона. - Он принес Петронию повеление Цезаря возвратиться в Рим и там
ожидать решения своей участи - в следствии ненавистного обвинения.
Мы были поражены ужасом. - Один Петр. равнодушно выслушал свой
приговор, отпустил гонца с подарком и объявил нам свое намерение
остановиться в Кумах. - Он послал своего любимого раба выбрать и нанять ему
дом и стал ожидать его возвращения в кипарисной роще, посвященной
Эвменидам.
Мы окружили его с беспокойством. Флавий Аврелий спросил - Долго ли думал
он оставаться в Кумах, и не страшится ли раздражить Нерона ослушанием?
- Я не только не думаю ослушаться его, отвечал П с улыбкою, но
даже намерен предупредить его желания - Но вам, друзья мои, советую
возвратиться. - Путник в ясный день отдыхает под тению дуба, но во время
грозы от него благоразумно удаляется, страшась ударов молнии. -
Мы все изъявили желание с ним остаться и Петроний ласково нас благодарил. - Слуга возвратился - и повел нас в дом уже им выбранный. - Он находился в предместии города. - Им управлял старый отпущенник в отсутствии хозяина, уже давно покинувшего
Италию. Несколько рабов под его надзором заботились о чистоте комнат и садов. В широких сенях нашли мы кумиры девяти Муз, у дверей стояли два кентавра.
П. остановился у мраморного порога и прочел начертанное на нем
приветствие: Здравствуй! Печальная улыбка изобразилась на лице его. -
Старый управитель повел его в Вивлиофику, где осмотрели мы несколько
свитков и вошли потом в спальню хозяина. Она убрана была просто. - В ней
находились только 2 семейные статуи. - Одна изображала матрону, сидящую в
креслах, другая девочку, играющую [мячем]. На столике подле постели стояла
маленькая лампада. - Здесь Петроний остался (на) отдых и нас отпустил,
пригласив вечером к нему собраться. -
Я не мог уснуть; печаль наполняла мою [душу]. Я видел [в] Петронии не
только щедрого благодетеля, но и друга, искренно ко мне привязанного. Я
уважал его обширный ум; я любил его прекрасную душу. В разговорах с ним
почерпал я знание света людей, известных мне более по умозрениям
божественного Платона, нежели по собственному опыту. - Его суждения
обыкновенно были быстры и верны. Равнодушие ко всему избавляло его от
пристрастия, а искренность в отношении к самому себе делала его
проницательным. Жизнь не могла представить ему ничего нового; он изведал
все наслаждения; чувства его дремали, притупленные привычкою. - Но ум его
хранил удивительную свежесть. - Он любил игру мыслей, как и гармонию слов.
- Охотно слушал философические рассуждения, и сам писал стихи не хуже
Катулла.
Я сошел в сад и долго ходил по излучистым его тропинкам, осененным
старыми деревьями. - Я сел на скамейку, под тень широкого тополя, - у
которого стояла статуя молодого Сатира, прорезывающего тростник. - Желая
развлечь, как-нибудь, печальные мысли, я взял записные дощечки и перевел
одну из од Анакреона, которую и сберег в память этого печального дня:
Поседели, поредели.
Солнце клонилось к западу; я пошел к Петронию - [я нашел его в]
библиотеке. Он расхаживал - с ним был его домашний лекарь Септим
