Рагимов Сулейман - Орлица Кавказа (Книга 2)
Сулейман Рагимов
ОРЛИЦА КАВКАЗА
КНИГА ВТОРАЯ
Глава первая
С натугой расписавшись в каких-то замызганных бумагах, побагровевший, но
довольный своей грамотностью тюремный надзиратель передал Сандро на попечение
двух жандармов с винтовками, которые повели опасного арестанта к приемной его
превосходительства. Карета, в которой обычно возили арестованных на допрос к
наместнику, осталась стоять в просторном дворе, обнесенном высокой каменной
оградой. Возле нее ходили два солдата.
Измученный бессонницей и сыростью тюремной камеры, Сандро по-детски
радовался нечаянной прогулке и зорко поглядывал вокруг себя, надеясь на добрые
перемены. Никогда еще не чувствовал он себя таким свободным, как сейчас, под
конвоем двух "цепных псов". Впрочем, выглядели они буднично и даже комично:
шаркали своими сапожищами, гремели саблями, а тот, что был справа, все время
сморкался в большой зеленый платок.
В приемной крутой бранью встретил их тот высокий полковник, который,
допрашивая позавчера Сандро, обещал расстрелять его, а труп выставить на
базарной площади.
- Болваны! - орал полковник. - Расшаркались точно на бульваре! И по глазам
вижу, надрались с утра пораньше, канальи! Куда прете? Стойте в дверях и не
спускайте с него глаз!
Полковник на цыпочках прошел через приемную и осторожно приоткрыл дверь в
кабинет наместника. Он был не в духе. Проигрался вчера в пух, и теперь все его
раздражало, особенно эта дурацкая затея наместника с грузином. И вообще с
появлением Гачага Наби сравнительно спокойная жизнь кончилась, и полковник,
точно так же, как и многие другие офицеры, перестал понимать, что вокруг
происходит.
- Ваше превосходительство! - вытянулся, впрочем не очень старательно,
полковник.
- Докладывайте, - разрешил наместник, не отрываясь от бумаг. - Не дай вам
бог сообщить мне о новом побеге, или поджоге, или о чем-нибудь в этом роде.
Разжалую, голубчик!
- Ваше превосходительство! За ночь никаких происшествий! Вы приказывали
доставить вам арестанта. Того грузина, организатора побега на Куре!
Неудавшегося побега,- прибавил полковник спохватившись. - Он здесь, в
приемной.
- Помилуйте, полковник, - произнес насмешливо наместник, поднимаясь с
кресла. - К чему же такая спешка! И двух часов не прошло, как я вам отдал это
распоряжение! И вы уже его выполнили! В такой короткий срок перевезли одного
оборванца из помещения в помещение!
- Ваше превосходительство...
- Извольте уж помолчать, полковник, - устало оборвал Зубова наместник. -
Ничего мы не умеем так хорошо, как оправдываться. Почему, я спрашиваю вас, у
нас ни одно распоряжение не исполняется вовремя, ни одно дело не доводится до
конца, нет ни одного человека на государственной службе, который не был бы
либо пьяницей, либо вором? Почему, я спрашиваю вас, полковник? Вы, конечно, не
знаете! Никто ничего не знает... А я вам скажу. Потому что офицерство наше -
не рыцари великой империи, а шайка картежников. Что ни офицер - картежник,
бабник, или - еще хуже - вольнодумец! Что ни чиновник - взяточник! Прав,
тысячу раз прав великий государь, когда считает,- наместник обернулся на
портрет императора,- когда считает, что мы больше о животах собственных
радеем, чем об Отечестве своем... Прав, тысячу раз прав!
"Иди к черту, - подумал Зубов. - Десять дней одно и тоже". Но наместника
уже понесло. Письмо государя уязвило его самолюбие; в его внешне отеческом
тоне наместник угадывал холодную угрозу. "Мы недоумеваем, - писал император, -
мы не верим, что горстка туземцев
