Расул-заде Натиг - Год Любви
Натик Расул-заде
ГОД ЛЮБВИ
Декабрь
- Тебе очень идет красное. Красивое платье.
- И ты надень красное. Надень красную рубашку.
- Зачем это?
- Год любви. Новый год - год любви - сказала она. - Кто встретит этот
Новый год в красном, проведет его в любви.
- Брожу один во множестве любви, - сказал он.
- Что это? - спросила она. - Что это ты прочел?
- Строчка из Дилана Томаса, английского поэта, - ответил он, ища в шкафу
красную рубашку. Конечно же, он не верил во всю эту муру с переодеванием в
красное. Какого черта! Оденешь красное - будешь любить. Ха-ха вам, ха-ха! Не
затем он искал красную рубашку, чтобы весь следующий год любили его. Просто
хотелось сделать ей приятно.
- Вот так, - она улыбнулась. - Очень к лицу, Не понимаю, почему ты так
редко носишь красные рубашки. Очень идет.
- Боюсь, кидаться будут на меня...
- Не похабничай.
- Не буду. Честное слово, не буду.
- Ты уверен, что без нас не обойдутся в твоей компании?
-Тебе не хочется идти?
- Нет, отчего же...
- Не обойдутся, - ответил он. - Без меня там засохнут от тоски.
- Охо-хо, скажите пожалуйста, какие мы нужные.
- Не точно.
- Какие компанейские...
- Пожалуй, ближе.
- Какие остроумные.
- Горячо. .
- Какие мы душа общества.
- Точно, - сказал он. - Наконец-то. Нелегко же, надо признаться, нам это
удалось.
- Не язви.
На улице, белой от снега, она крепко ухватилась за его руку. "Будто
потерять боюсь", - подумала она, подосадовав на себя за свой судорожный жест.
В ресторане "Прага" уже немножко подвыпившая компания встретила их с
большим энтузиазмом, несколько радостнее и шумнее, чем если бы сидящие за
столом были совершенно трезвые.
- Привет честной компании, не теряющей времени в ожидании Нового года, -
сказал он веселее и громче, чем ему хотелось бы.
- Зачем же нам терять время? - отозвался кто-то за столом. - Его и так не
очень много.
Им налили штрафные бокалы, полные фужеры коньяка.
- Догоняйте, - посоветовали им.
Когда спустя некоторое время они пошли танцевать, он заметил, что она
опьянела. Впрочем, самую малость.
- Боже, как я люблю тебя, - сказала она. Тихо сказала, но сквозь грохот
музыки он отчетливо услышал боль в ее голосе.- Что я буду делать без тебя...
Сказано это было так, что вопроса во фразе не прозвучало, и он мог бы не
отвечать. Но тем не менее он спросил;
- Когда? Я вроде не собираюсь помирать.
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, - сказала она на этот раз с
болью, настолько ощутимой, что у него заметно испортилось настроение. - Шут
гороховый. Шут. Прекрасно знаешь, что я имею...
- Может, пойдем сядем? - предложил он.
- Нет, потанцуем, - проговорила она упрямо, и было видно, что танцевать ей
не очень-то и хочется, просто она старалась сейчас все делать назло ему. - Не
так много случаев выпадало мне танцевать с тобой. И все остальное... И все
остальное...
- Перестань, - сказал он, - перестань, прошу тебя.
- Через полгода, - продолжала она, не обращая внимания на его просьбу, -
ты уедешь, закончишь свой проклятый институт в Москве и уедешь в свой
проклятый город, и пройдет время, время, будь оно проклято, и ты меня
забудешь...
- Прошу тебя, - сказал он.
- А я платье красное надела. На чудо рассчитывала. Наконец-то музыка
кончилась, они прошли к своему столику и сели. Она выпила еще, хоть он и
старался помешать этому, опьянела окончательно и устроила маленький скандал,
маленький - маленький предновогодний скандальчик, так... даже не скандальчик,
небольшой эксцесс. Крохотное кровопускание. Компа
