Расул-заде Натиг - Маешка
Натиг Расул-заде
М А Е Ш КА
Под утро приснился странный сон. Он проснулся, позевал немного и сказал
жене:
- Мне приснился странный сон. Жена не отвечала.
- Ты слышишь? - спросил он и толкнул ее под бок локтем.
- Ты что, спятил?! - тут же, с места в карьер, рассвирепела жена. - Не
видишь, я еще сплю?
- А который час? - спросил он.
- Четыре утра, - сказала жена, зарываясь поглубже в одеяло и тщательно
укрывая бок со стороны мужа.
- Нет, серьезно? - сказал он. - Не может быть... Уже совсем светло.
Он нехотя поднял голову с подушки и посмотрел на будильник на старой
обшарпанной тумбочке. Часы показывали половину восьмого. Он на всякий случай
прислушался - тикают.
- Половина восьмого, - сказал он. - Я так, примерно, и думал. Ну что,
рассказывать, или тебе неинтересно?
Жена молчала.
- Просто я стараюсь наладить контакты а семье, - сказал он.
Жена продолжала безмолвствовать.
- Ну, значит, - начал он, - как - будто я в тюрьме нахожусь.
- Туда тебе и дорога, - вдруг произнесла жена. - Может, немного отдохнем
от тебя.
- Ну, значит, нас во двор вывели, погулять, - продолжал он, проигнорировав
реплику жены. - И там, во дворе, в тюремной стене дырка. И заключенных, то
есть, нас, выстроили в длинную-предлинную очередь, и все по - очереди смотрят
в эту дырку. Надзиратели следят, чтобы был порядок, чтобы никто не смотрел по
второму разу, а начальник тюрьмы стоит тут же и будто лекцию читает, говорит,
вот, мол, какое заботливое тюремное начальство: мало того, что поит и кормит
вас, недостойных, но даже зрелища всякие показывает - вот эту дырку, например.
Все друг за другом смотрят в дырку, головами качают, цокают языками от
восхищения, улыбаются мечтательно, отходят. Подходит моя очередь. Я волнуюсь.
Заглядываю в дырку, а там - темно, как у негра, ни черта не видно. Дырка,
оказывается, не сквозная была. А я-то думал, улицу увижу, прохожих, машины,
ну, то, что за тюремными стенами... - он вздохнул.
- Ну и балбес ты, Маёшка, - сказала жена будничным, совсем не сонным
голосом.
- Почему? - поинтересовался он. - Почему сразу - балбес?
- Потому что, вечно с тобой такое происходит. Для всех дырка сквозная,
только для тебя- нет.
Маёшка немного помолчал, потом сказал:
- Кто ее знает, может там никто ничего не видел?
Жена заерзала, дернула плечом.
- Как же, - сказала она.
- Почему ты со мной так разговариваешь? - спросил он, немного помолчав.
- Просто я стараюсь разговаривать на посторонние темы, - ответила жена. -
Поддерживаю, так сказать, светский разговор в салоне. Чтобы не говорить о
главном.
- Ладно, не начинай, - сказал он. - Не порть утра. Он поднялся, накинул
халат.
- Сколько раз говорил - зашей эту прореху в халате, - проворчал он. -
Каждый раз рукой туда попадаю.
Жена промолчала. Он вышел из комнаты, умываться пошел.
Она, не открывая глаз, вдруг тихо заплакала. Слезы стекали теплыми каплями
на подушку и там растворялись в белом, ненасытном лоне прожорливой подушки,
пожирательницы слез. Она всхлипнула и вытерла глаза ладонью, так и не раскрыв
их ни разу. Он вернулся через пять минут, и она по шороху одежды поняла, что
он уже одет и готовится выходить.
- Не забудь булочек взять для Фирамиды До, - сказала она с закрытыми
глазами. - Ты можешь купить булочки?
- Могу, - оказал он, заправляя рубашку в брюки. - Фирамида До моя дочь.
Четыре года.
- Ты не лучше, - сказала жена. - Маёшка.
-Это оправдано, - сказал он.
- Знаю, знаю, - проворчала жена. - У тебя все оправдано.
- Фирамида До, - проговорил
