Расул-заде Натиг - Среди Призраков
Натиг Расул-заде
СРЕДИ ПРИЗРАКОВ
ЧАСТЬ I
Всю ночь ему снились зеркала. Они стояли огромные, высокие, от пола до
потолка, напоминая громадные трюмо и отражая темно-серебристой поверхностью
своей незнакомые предметы в незнакомой комнате, больше похожей на зал
старинного особняка, стояли, и будто какое-то напряжение чувствовалось в их
сумеречном мерцании, если только может ощущаться напряжение в неодушевленных
предметах, но ощущалось, так же, как и в самом воздухе этого зала; стояли эти
зеркала и вдруг ни с того ни с сего опадали, рушились, осыпались бесшумно;
беззвучно - стремительно падали осколки, большие и маленькие, на миг
тускло-умирающе блеснув в полете, опадали зеркала, осыпались, как деревья
осенью осыпают листья. Он стоял посреди зала и, высоко задрав голову, смотрел,
не понимая, отчего это происходит, отчего стоит ему только приблизиться к
очередному зеркалу и отразить в нем внешность десятилетнего, опрятно одетого и
причесанного мальчика в коротеньких штанишках, большеглазого и не по годам
серьезного, зеркало тут же, так же как и предыдущие, бесшумно трескается,
словно невидимый камень попал в середину его, и осыпается тихо, еще больше
подчеркивая тишину в сумеречной комнате с тяжелыми портьерами. Страх
охватывает мальчика. Но не потому, что он верит в разные приметы и суеверен,
нет, мальчик пока и знал-то очень немного об этом, что было вполне естественно
для его возраста. Просто ему непременно, во что бы то ни стало нужно было
отразиться в зеркале, чтобы полюбоваться новым беретом с огромным красным
помпоном прежде чем зеркало рухнет, непременно нужно было увидеть себя в
темной глади зеркала, иначе, он чувствовал, случится ужасное, хотя что именно,
он не знал, но чувство было очень четким, вполне ощутимым, почти осязаемым.
Когда мать разбудила его утром, чтобы он не проспал и не опоздал в школу,
и, едва только он открыл глаза, как вспомнил о своих дневных заботах,
нахлынули мысли о предстоящих на сегодня делах, и сон мгновенно забылся. А
первое, о чем он, проснувшись, подумал, о чем вспомнил в первую очередь - был
мотоцикл.
- Мама, какое сегодня число? - спросил он за завтраком.
- Третье, - ответила мать.
- Еще шесть дней, - вздохнул, подсчитав.
- Шесть дней? - спросила мать. - Ах, да! День рождения... Девятого день
твоего рождения.
- Я всю ночь думал о мотоцикле, который мне папа , обещал подарить в день
рождения. Он мне даже ночью снился, - соврал он и тут на миг вспомнил свой
сон, но ровно на миг, потому что не до снов сейчас было, он начинал с матерью
деловой разговор, и что самое главное - в комнату почти тотчас вошел отец, уже
побритый, одетый, с затянутым галстуком, свежий и надушенный.
- Доброе утро, Закир. - Он прикоснулся губами к шее сына, чтобы не мешать
ему завтракать и одновременно чтобы тот не выпачкал его масляными губами, сел
на свое место, развернул белоснежную накрахмаленную салфетку, отпил глоток чаю
и только потом спросил: - О чем вы тут говорили?
Он бы не стал задавать этот вопрос, если бы не почувствовал что-то едва
уловимое в воздухе и не заметил чуть нахмуренный взгляд жены.
- О мотоцикле, - сказала жена. - Ты все-таки пообещал ему. Я же была
против, категорически против.
- Ну, мотоцикл, - хмыкнул отец. - Мотоцикл - это, пожалуй, слишком громко
сказано. Я же объяснял тебе, Сона, это мотоцикл-малютка, его собрал один
умелец на заводе, он развивает не больше сорока километров в час, как
велосипед... И как раз в возрасте Закира такой и нужен. И кроме то
