Библиотека в кармане -русские авторы

         

Романецкий Николай - Обречённый На Любовь


Николай РОМАНЕЦКИЙ
ОБРЕЧЕННЫЙ НА ЛЮБОВЬ
Надежде
за веру и любовь
ПОСВЯЩАЕТСЯ
And whoever walks a furlong without sympathy
walks to his own funeral drest in his shroud.
Walt Whitman "Song of myself"
[И тот, кто идет без любви хоть минуту,
на похороны свои он идет,
Завернутый в собственный саван.
Уолт Уитмен "Песня о себе"
(пер. с англ. К. Чуковского)]
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОБРУЧЕННЫЙ С ЖИЗНЬЮ
Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Александр Блок "Пляски смерти"
1. ВНЕДРЕНИЕ
Все началось с того, что ему надоело просиживать штаны на заседаниях.
Захотелось хоть чуть-чуть поработать с живыми людьми, а не с программами,
повестками дня и лощеными чиновниками из групп проработки материалов и
подготовки решений. Однако именно один из этих чиновников и подсунул ему
посетительницу, когда Калинов пожелал вдруг развлечься консультациями.
Посетительница была еще вполне хороша собой. Этакая начинающая
увядать красавица, в былые времена запросто сводившая парней с ума и до
сих пор знающая себе цену. Время от времени она игриво проводила рукой по
волосам, чисто по-женски - легко, стремительно, целенаправленно, - и сразу
становилось ясно, что она и ныне еще не прочь понравиться. Но стоило ей
начать говорить, как это впечатление мгновенно исчезало.
- Доктор, - говорила она дрожащим голосом. - Вы представить себе не
можете, как я о нем беспокоюсь! И я бы не обратилась к вам, члену Совета
Планеты, если бы...
- Извините, - сказал Калинов. - Я по-прежнему не понимаю, что вас так
взволновало... Для его возраста это совершенно нормальное явление... Все
очень просто! Они где-нибудь собираются, слушают музыку, решают проблемы
бытия... Вы не помните, какими мы были в их годы?
Женщина смотрела на него, широко раскрыв глаза, даже кивала головой,
вроде бы соглашаясь, но Калинов чувствовал, что слова, сказанные им,
совершенно ее не убеждают. И было ясно видно, что, и слушая, она не
перестает думать о чем-то своем.
- Нет, доктор, вы не понимаете... Вы просто не можете этого понять!..
Игорь - мой единственный ребенок, другого у меня уже не будет... Вы
понимаете?.. Я все время жила его жизнью, чувствовала то, что в этот
момент чувствовал он...
Ей явно надо было дать выговориться, и Калинов стал просто слушать,
даже не пытаясь вставить в дамский монолог ни одной своей реплики. Он
слушал, анализировал и старался сообразить, чем же он может ей помочь.
- Когда ему было плохо - было плохо и мне, - говорила она. - Когда он
чему-то радовался, моя душа пела от счастья. Когда ему было больно, я
корчилась от боли. - Она вдруг всхлипнула, и голос ее задрожал еще
сильнее. - Совсем не-давно все изменилось... Все-все-все! Он больше не
мой... Он стал скрытен, ничего мне не рассказывает. Я не нужна ему... А
совсем недавно он стал исчезать.
Она достала носовой платок и высморкалась. Калинов вытащил из бара
бутылку минеральной воды, наполнил стакан. Она судорожно схватила его,
поднесла трясущейся рукой к губам. Стало слышно, как часто-часто застучали
о стекло зубы.
- Спасибо. - Она отпила несколько глотков и вытерла платком рот. - Вы
понимаете, я боюсь... Я просто боюсь! Он уходит, и я боюсь, потому что
совершенно перестала его чувствовать. Как будто между нами оборвалась
какая-то нить... Вы понимаете?
Калинов кивнул.
- Я не знаю, в чем тут дело... Я не понимаю...
- Кто вы по профессии? - спросил Калинов.
- Кулинар... Но причем здесь моя профессия? Это совершенно неважно!
Он исчезает, доктор, вы понимаете?!





Содержание раздела