Романчук Любовь - Ляор
Любовь Романчук
ЛЯОР
Дело Александры З. было необычным и открывалось бумажкой с надписью:
"Сон".
Правда, слева от надписи стоял знак вопроса, каковым следователь, ведший
дело, пытался выразить свое сомнение по поводу степени виновности
упомянутого явления в той череде происшествий, которые развернулись на
дальнейших страницах дела.
Однако, по поверьям, во всем виноват был именно сон, равно как и тот факт,
что приснился он с четверга на пятницу.
Началось все с того, что на вечеринке, собранной по поводу празднования
очередной красной даты календаря, Александра безбожно напилась. В этом ее
вины не было, поскольку сам муж, на тот период проводник поезда дальнего
следования, в целях преодоления врожденной стыдливости в интимных
отношениях, установившейся между ними с самого начала брака, упорно
подбивал ее к этому. И наконец подбил. Но Сашка исчезновение стыдливости
почувствовать не успела, потому что прямо на месте, как говорится, отринув
все ил почти все приличия, сомлела. И, сомлев, увидела сон. Ничего
необычного в том сне не было, необычным было ее дальнейшее поведение.
Может быть, и не во сне было дело, а в синдроме похмелья или еще в чем-то,
что никому неизвестно и известно быть никак не может, однако, поскольку к
делу должны были быть привлечены все факты, сон в нем оказался на первом
месте. Известно о нем стало со слов мужа Александры - Игоря Петровича,
которому жена по долгу службы и сообщила первому о сновидении, сопроводив
рассказ словами: "Странно однако же".
Сон был простой, и начинался с видения замка, который некто передал ей в
наследство. Она, как и положено, входит в дом и бродит по нему на правах
будущей домовладелицы, а всюду мебель фирменная, с полукруглыми
диванчиками, и диванчиков тех в доме тьма, и все бы ничего, если бы не
двери. А дверей в этом доме тоже была тьма, но и в этом еще беды не было,
да и не беда, а так, странность состояла в том, что некоторые двери не
открывались, и в проспекте, лежащем на столе, так и было записано: есть,
мол, вот такие-то и такие двери, которые не открываются. Правда, ей и без
тех дверей было просторно, тем более, что одна комната была метров на сто,
посередине ее стоял огромный рояль, каких не бывает, и она тогда (это
важно) подумала во сне очень трезво, что рояль портит всю реалистичность
картины. А дальше-то и началось. Александре указано было (она не помнит,
где и как), что ей следует отыскать дверь, за которой лежит завещание на
этот дом, и не только отыскать, но и отгадать загадку по ее открытию, и
срока у нее ровно 1 час, после чего в случае неудачи дом вследствие работы
хитроумного механизма захлопнется, и она, естественно, вместе с ним. Но и
это еще странно не было. Александра начала метаться по дому, как только во
сне и бывает, высоко-высоко подпрыгивая и с трудом отклеивая от пола ноги,
и вот такими затяжными лунными прыжками доскакала до лифта, только не
вертикального, а горизонтального, и тот лифт повез ее по замку и вез очень
долго, "Неужели замок такой большой?" - подумала Александра и, только
подумав, поняла, что это не лифт, а поезд, и едет он по игрушечной
железной круговой дороге, установленной на огромном зеленом столе, а
вокруг стола столпились люди, молча наблюдавшие за тем, как она будет
разгадывать загадку.
Такой был сон. "И дурью не майся, - сказал ей муж. - Сон это". Сашка и без
него знала, что сон, но как бы не совсем знала, или, точнее, знала, что не
совсем сон, что, в общем-то, одно и то же. Это ощущение
