Романовский Владимир - В Потоках Солнечного Света
Владимир Романовский
В ПОТОКАХ СОЛНЕЧНОГО СВЕТА
Рассказ
Железная дорога - особый мир, и, когда в него погружаешься, жизнь
предстает иногда самой неожиданной и далеко не худшей своей стороной.
Дороги не только сближают, они делают людей иными, по крайней мере, на
время пути. Оказавшись в вагоне, человек вздыхает с облегчением, и на него
нисходит особый психологический флёр, полузабытая в суете повседневности
легкая мажорная тональность. Проще говоря, пассажирам свойственно
расслабляться.
Если у вас завелись деньги, поезжайте в двухместном купе. Правда,
возможен риск: если соседом окажется настоящий мужчина, поездка может легко
превратиться в гигантскую тысячекилометровую пьянку. Зато, если рядом
поселится прекрасная незнакомка, путешествие окажется романтическим и
волнующим, а бывалый путешественник, какой-нибудь транспортный
Миклухо-Маклай возможно раздует из него целый железнодорожный роман.
В тот день моим соседом оказался высокий спортивного типа мужчина, лет
около сорока пяти, с седоватой - ёжиком - шевелюрой. Я поздоровался,
переоделся в дорожный костюм, полистал газеты, выглянул в коридор. Он стоял
у окна, массивный и неподвижный, как монумент. Я снова покрутил газеты и
снова выглянул: попутчик исчез, будто испарился. "Силен мужик", - подумал я
и, попросив проводника замкнуть купе, отправился в вагон-ресторан.
Попутчик сидел спиной ко мне, я заколебался - идти к нему или нет, но
в этот момент он наполнил из графинчика фужер, плеснул в крохотную рюмку
минералки и один за другим, как фокусник осушил сначала фужер, а за ним -
мку. Я двинулся к его столику.
- Не возражаете? - спросил я.
- Да ради Бога, он кивнул.
- Смотрю, человек водку пьет из фужера, а запивает из рюмки... Наш,
думаю, брат, заполярник, - я изо всех сил старался завоевать его
расположение.
Мы разговорились, познакомились, выпили по одной, перешли на "ты", но
чувствовалось в нем какое-то скрытое превосходство. И дело даже не в
возрасте, хотя он и был старше меня лет на пятнадцать, просто сидело в нем
что-то неуловимо начальственное, подавляющее собеседника. Он оказался
полковником, всю жизнь прослужил на севере, и сейчас ехал из командировки в
Мурманск. Домой.
- А ты чем занимаешься? - спросил он.
- Журналист.
- И часто ты здесь бываешь?
- Часто. Север - моя слабость и моя тема... Иногда я думаю, а не было
ли у меня в роду белого медведя. Еще по одной? - предложил я.
Чем-то этот человек, Михаил, как он представился, чем-то он притягивал
мое внимание.
- Наливай, - небрежно кивнул он.
Поезд постукивал на стыках, за окном мелькали верхушки сосен,
проносились полустанки, у самого края бледно голубого неба горело неяркое
вечернее солнце. Мы перебрасывались короткими фразами, и я постепенно, шаг
за шагом, нащупывал тему для какого-нибудь бодрящего разговора. Обычно,
если в такой горячительной обстановке заводится мужская беседа, то она,
рано или поздно сбивается на три темы: политику, спорт или женщин. Анекдоты
укладываются в эти же рубрики.
Спортом я никогда не занимался, политика надоела до неукротимой рвоты,
оставался третий вариант. К тому времени мы уже выехали за пределы
Ленинградской области.
Все началось с того, что я взял за локоток официантку Галю,
миловидную, но удивительно равнодушную к нам блондинку. Она лениво отвела
руку, посмотрела куда-то сквозь меня и тяжко вздохнула. Но промолчала.
- Оставь ты её в покое, - сказал Михаил, когда она ушла, - ничего у
тебя не выйдет. Да ещё выгонит нас раньше времени
