Руденко Николай - Волшебный Бумеранг
Микола Руденко
ВОЛШЕБНЫЙ БУМЕРАНГ
(Космологическая феерия)
Моим сыновьям - Юрию, Олегу и Валерию - чтобы жили дружно.
Автор
Пролог
Скрипят лозовые мажары посреди таврийских степей. Перебирают разбитыми
копытами измученные волы. На кучах соли, прикрытой соломой, лежат чумаки.
Вьётся дорога среди степного безлюдья. И мир будто бы вымер: на десятки
вёрст вокруг - ни единого жилья. Стрекочут кузнечики. А по обеим сторонам
дороги бегут куда-то тучки белогривого ковыля. Горьковатый ветер, прогретый
солнцем в кустах полыни, то повеет слабо над мажарами, то вновь припадёт к
земле.
А там, где-то под тучами, стережёт степь одинокий жаворонок. Он как бы
очертил круг на земле и теперь объявляет птицам и людям: это моё! Моё...
На волов покрикивать не нужно: они хорошо знают дорогу, не впервые
идут на сивашские берега, где лёд не тает даже в середине лета. Это белеет
соль на озерах - горькое чумацкое богатство...
На последней мажаре рядом с усатым чумаком лежит мальчик. Полотняная
сорочка расстегнута, волосы сбились в клочья, щёки грязные. И весь он,
кажется, вылеплен из вот этой растёртой колесами глины, из вот этой пыли,
по которой топают раздвоенные копыта волов. Только глаза его принадлежат не
земле, а небу. И смотрят они не на землю. Смотрят в небо.
Смеркается. Плачут немазаные колеса. Покачиваются в темноте рогатые
головы волов. И если заглядишься на их рога, покажется, что вот-вот заденут
они острыми кончиками звёздный купол, нависший над степью. И тогда
посыплются оттуда звёзды.
А звёзды и в самом деле сыплются.
Почему же они падают на землю?
- Кто-то умер,- неохотно отвечает отец.- Спи же ты, спи...
Но Максимка не спит. Как же ему спать, если сразу же, как только они
вернутся домой, Фёдор Иванович заберёт его к себе?..
Они крепостные пана Миронова. И Миронов послал их за солью. У Миронова
есть сын - Фёдор Иванович. Он служит на флоте. Как-то он написал отцу, что
ему непременно нужен смышлёный парнишка. И старик Миронов выбрал Максимку.
А мама почему-то очень плакала тогда. И отец взял его с собой. Может, бог
даст, задержатся чумаки. Может, младший Миронов приедет раньше, чем
возвратится обоз с солью. Может быть, как-нибудь всё и перемелется...
Но Максимка думает иначе. Он знает, что Фёдор Иванович - старший на
корабле. И плавает очень далеко. На самом краю света!..
Мальчик убеждён, что господа не передумают. Что обоз не задержится. Но
он молчит, чтобы не сердить отца.
Смотрит в небо. Думает. Почему всё так? Где он был тогда, когда его не
было? Вот не было, а теперь есть. И именно он, Максимка, а не кто-нибудь
другой! А звёзды были всегда. И земля была всегда. И люди были. Только не
было почему-то его, Максимки.
- Отец!
- Чего тебе?
- Где я был, когда меня не было?
- Раз не было - где же ты мог быть? - сонно говорит отец.
- А вот в небе... Видите? Будто соль рассыпана... Речка через небо
течёт... Почему её называют Чумацким шляхом? Там тоже за солью ездят?
- Мы ездим. Чумаки. А небо дорогу нам показывает...
Тихо в ночной степи. Волы не отобьются от обоза - можно и подремать.
Колодец ещё далеко - вёрст пять. А может, и больше. Там они остановятся,
кулеша наварят. И волы напасутся.
Только Максимка не спит. И кажется ему, что он проспал тысячу лет. А
может, столько, сколько стоит мир. И вот только сейчас проснулся. Иначе где
же он был, когда его не было?..
- Отец! А земля живая?
- А? Тьфу на тебя!.. Мелешь, как пустая мельница, такое, что и собака
с маслом не съест. Если земля умрёт -
