Русанов Владислав - Клинки Порубежья 2
ВЛАДИМИР РУСАНОВ
МЕСТИ НЕ БУДЕТ
КЛИНКИ ПОРУБЕЖЬЯ – 2
Аннотация
Нет мира на многострадальной земле Прилужанского королевства. Мало того что брат восстал на брата, так еще и алчные соседи к дележу каравая пожаловали.
Как выжить? Как спастись, когда свои же в тюрьму упрятали, а тут еще на город обрушились кочевники, науськанные мятежным чародеем, злейшим твоим врагом?
Друзья рвутся на север, туда, где разгорается лесным пожаром кровавая междоусобица. Но труден их путь, слишком много охотников на прилужанскую казну решили сыграть в открытую.
Автор выражает благодарность Трусовым
Антониде Александровне и Алексею Афанасьевичу
за поддержку в период работы над книгой.
Майже весна
Якби тобi — мої думки,
Ну а менi — та й чари твої,
Якби тобi — мої слова,
Якби менi — тебе i навпаки.
А за вiкном майже весна,
Знає слова майже не сказанi вона
I у моїх жилах присутня.
А за вiкном майже весна,
I, Боже мiй, як несподiвано вона
Змiнює все моє майбутнє,
Моє майбутнє i моє життя.
I я живу блиском очей,
Смаком бажань i запахом слiв.
Буде колись i навпаки -
I моє життя, може, теж стане твоїм.
А за вiкном майже весна,
Знає слова майже не сказанi вона
I у моїх жилах присутня.
А за вiкном — майже весна,
I, Боже мiй, як несподiвано вона
Змiнює все наше майбутнє,
Наше майбутнє i наше життя.
Пролог
Гонец совершил непростительную ошибку, когда услышал из обступившего дорогу терновника приказ остановиться. Вместо того чтобы бросить повод и неторопливо поднять руки раскрытыми ладонями вперед, он пришпорил светло-гнедого горбоносого жеребца. Понадеялся, видно, на резвость не единожды проверенного скакуна.
Конь всхрапнул и рванул с места в намет.
Всадник подался вперед, нависая над коротко стриженой гривой. Юное лицо разрумянилось от азарта и собственной лихости.
Волосяной аркан, вылетевший из зарослей, упал гонцу на плечи, безжалостно затягиваясь вокруг горла, рванул его прочь с седла. Паренек покатился, взрывая палую листву, перекувыркнулся и замер, неестественно вывернув левую руку.
Два коня проломили грудью колючие ветви и устремились в погоню за светло-гнедым. Копыта глухо застучали по сырой земле. Всадники привстали на стременах, раскручивая над головами хищные петли арканов.
Следом за ними из кустов выехали еще полдюжины вооруженных людей на ухоженных, хотя и низкорослых конях. Мохнатые, надвинутые на лоб шапки, украшенные петушиными перьями, темные, далеко не новые жупаны. У многих на груди нашиты кольчужные «лоскуты».
У каждого на левом боку узкая, кривая сабля. Двое, бросив поводья на холки коней, держали в руках до половины натянутые луки с изготовленными стрелами.
Даже на первый взгляд было видно — не лесные добытчики. Войско. Реестр. Вернее всего, хоровские порубежники. Их нынешней осенью с берегов Стрыпы на северную границу воеводства перекинули.
Вот и ходили дозорами порубежники вдоль дорог и трактов, мимо сел и застянков, от Хомутца, что на западе, до Жорнища, которое восточный угол хоровщины замыкает.
— Глянь-ко, Гавель! — воскликнул один, черноусый и чубатый. — Угорец никак!
Урядник, к которому он обращался, недовольно дернул плечом — отстань, мол, не до тебя. Его конь, осторожно ступая, приблизился к неподвижному телу. Гавель наклонился, внимательно рассматривая лежавшего гонца.
Потом вскинул голову, сердито встопорщив рыжеватые усы. Зарычал, словно почуявший чужака цепной пес:
— Тюха! Тюха, мать твою через плетень! Ты что, вовсе языка брать разучился?
Седоусый порубежник, который, потупив глаза, спрыгнул с
