Сабуров Александр Николаевич - Силы Неисчислимые
Сабуров Александр Николаевич
Силы неисчислимые
Содержание
Глава первая. Тайна анонимок
Глава вторая. Дорога в Хинельский лес
Глава третья. Клятва
Глава четвертая. Объединяем усилия
Глава пятая. Наступление
Глава шестая. Химические снаряды
Глава седьмая В Москве
Глава восьмая. Закаленные в огне
Глава девятая. Вперед!
Глава первая. ТАЙНА АНОНИМОК
Прислушиваюсь сквозь дрему. За окном беснуется вьюга. Шумят под ее напором
сосны. Уже сгустились январские сумерки, а вставать все не хочется. Тепло,
уютно в доме ветеринарного фельдшера Пустомолотова. Давно я так спокойно не
отдыхал. Никто меня не будит, никто не идет с докладом, как будто партизанские
будни на этот раз минуют меня стороной. Но вдруг за окном раздается отчаянный
крик часового:
- Тревога! Воздух!.. А затем оглушительные, частые удары по подвешенному
на дереве рельсу. Сбрасываю одеяло. Впотьмах под руку попадается все не то,
что надо. Чертыхаясь, натягиваю на себя одежду. Ярко освещаются замерзшие
стекла, над крышей поплыл шум моторов. Где-то неподалеку послышалась длинная с
перебоями очередь. Что происходит? Из чего стреляют? Для зенитного пулемета
очередь слишком редкая и неравномерная, а для автоматической мелкокалиберной
пушки слишком длинная.
Бросаюсь к двери и - замираю. Нарастает вой падающей бомбы. От взрывов
вздрагивает земля. Дребезжат окна. Звенит в буфете посуда.
Ничего себе выбрали безопасное местечко!
Но откуда взялись бомбардировщики? Как они могут летать в такую непогодь?
Темень, мороз, пурга... Неужели предательство? Неужели шпион пролез к нам?
Никак не могу заставить себя думать по-другому. Целый месяц мы шли по степным
районам Брянщины, сражаясь с превосходящими силами оккупантов, и нигде враг
так быстро не мог нас засечь на отдыхе. А вот сегодня утром только успели
вернуться в Суземский район, давно полностью нами освобожденный от фашистов, и
сразу налет. В таком мраке нашли...
Вглядываюсь в окно. Тьма непроглядная. Во всех домах то ли еще не
зажигали, то ли все враз погасили огни. Но за околицей села, на высоком
заснеженном берегу Неруссы, в зданиях школы и больницы, где сейчас
разместились партизаны, мерцают два огонька. Не может быть, чтобы они
послужили для врага ориентирами. Жду возобновления бомбежки. Но вокруг тихо.
Только порывами налетает ветер, метет сухой снег, сердито рвет незапертую
калитку, и она надрывно скрипит заржавленными петлями.
И вдруг слышу тревожные людские голоса:
- Убили!
- Ранили!
- Доктора!
- Медицина, черт вас побери!..
Выскакиваю на крыльцо.
Темные тени мечутся во дворе. Стараюсь перекричать шум ветра:
- Кого убили?
Мне пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем кто-то отозвался.
- Павла Федоровича Реву ранило...
- Где он? Ведите меня к нему!..
Бегу не разбирая дороги. Павел Рева - мой самый дорогой друг. Мы с ним
вместе дрались под Киевом, выходили из окружения. С первого дня организации
отряда он - секретарь партийной организации. Сейчас Рева мой заместитель по
снабжению. Это у нас, пожалуй, самый тяжелый пост. Не так-то просто накормить
и снабдить хотя бы самым необходимым сотни людей в ограбленной фашистами
местности. А Рева умел. И этот чудесный, незаменимый человек сейчас в
опасности. Ничего не различаю вокруг. Бегу и бегу за Ларионовым, сбиваюсь с
узкой дорожки, проваливаюсь в сугробы. В валенках уже полным-полно снега.
На крыльце школы останавливаюсь в изнеможении, одышка мешает двигаться
дальше. Спрашиваю у Ларионова, кто еще пострадал. - Не знаю, ниче
