Савченко Владимир - С Ним Надо По Хорошему
В.И.Савченко
С ним надо по хорошему
1.
В середине дня в приемный покой психиатрической клиники города Н.
вошли двое: саженного роста молодой человек, одетый не по-зимнему легко,
в кремовый спортивного покроя костюм, и низенький плотный милиционер с
красным от мороза лицом, в полушубке, шапке и черных бурках. Лицо у
молодого человека было белое, правильных очертаний, волосы темные вьющиеся,
большие глаза смотрели рассеянно, но живо.
- Вы подождите здесь, я сейчас, - сказал милиционер и вошел в кабинет
к дежурному врачу.
- Зинченко, старший сержант ГАИ, стою здесь около вас на перекрестке, -
представился он, стремительно козырнув. - Хоть это и не по моей части, но
доставил к вам одного. Движению препятствовал, люди начали собираться и
вообще... К прохожим пристает, к водителям машин: полетим да полетим со
мной на Юпитер! Там, говорит, у нас хорошо, интересно... - сержант хмыкнул.
- Я сначаала подумал, что пьяный, дал дохнуть в алкометр - нет, ни в одном
глазу. И чепуху свою несет так складно, красивым голосом. Документов нет,
имя не объявляет, одет легко... нет, как хотите, это из ваших. Может, из
дому ушел в припадке. Ну, я ему сказал, что проведу в учреждение, где...
- сержант снова коротко хмыкнул, - найдутся желающие полететь. Отбою,
мол, не будет. По дороге он и меня принялся склонять - с собой; так я тоже
согласился, чтоб зря не перечить, не волновать. Это вообще имейте в виду:
с ним надо по-хорошему. Я его сперва было под локоток: пройдемте, мол,
гражданин... куда там, и не качнул. Монумент. Сейчас сами увидите.
Милиционер высунулся в дверь, позвал. Молодой человек вошел, остановился
посреди комнаты.
Дежурный врач Михаил Терентьевич, тоже рослый сорокалетний мужчина,
лысый, крутоплечий, с полными губами на костистом лице, смотрел из-за стола
на вошедшего доброжелательно. День был будничный, скучный - происшествие
оказалось кстати. "Пришелец с Юпитера - в этом все-таки чувствуется дыхание
века, - с удовольствием думал Михаил Терентьевич. - А то "легендарные
разведчики", "министры" и "министерши", "Юлии Цезари"... старо, бездарно!"
- Ну, мне на пост, - заспешил Зинченко, - покидаю вас. Всего хорошего!
- Так мы договорились, - сказал молодой человек чистым, богатым оберто-
нами баритоном. - Сегодня в полночь.
- Буду как штык, - пообещал сержант. - Мое слово - железо... - козырнул,
подмигнул врачу и, круто повернувшись, исчез.
2.
Они остались одни.
- Ээ... присаживайтесь, пожалуйста! - Михаил Терентьевич указал на
кожаное кресло с широкими подлокотниками; в приемной преобладала мягкая
тяжелая мебель темного цвета. - Меня зовут Михаил Терентьевич. А вас?
- Хм... занятный это у вас, землян, обычай называть себя и других
сочетаниями слов, - проговорил тот, усаживаясь в кресло и непринужденно
вытянув ноги. - Мы на Юпитере себя не именуем, различаем друг друга по
иным признакам, по аромату мысли, например. Но и это, строго говоря, лишне:
более важно чувствовать общее, нежели различия. Все мы единая материя,
разве не так!
- Да, разумеется, - кивнул врач. - Ну, а все-таки?..
- Ну... именуйте меня хотя бы Александр Александрович Александров, или
Шурик Шурикович Шуриков, как вам угодно.
- Александр Александрович, извините за прямой вопрос: вы не голодны? -
Михаил Терентьевич был опытный психиатр и знал, что в первой беседе с
пациентом врач должен вести, проявлять инициативу и благожелательный напор.
- Я позвоню, вам принесут обед, чай, кофе - что пожелаете. А?
- Нет, душевно благодарю, нич
