Садур Нина - Лунные Волки (Заря Взойдет - 2)
Нина Садур
ЗАРЯ ВЗОЙДЕТ
ЛУННЫЕ ВОЛКИ (пьеса вторая)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Егор, 15 лет.
Мотя, за 50 лет.
Дом в лесу. Зима. Ночь.
Егор. Мотя, дай баранчика.
Мотя. Ага, сейчас.
Егор. Дай! Дай!
Мотя. Даю. Уже бегу!
Егор. Голова у Моти большая, а в голове одни протесты.
Мотя. На том стоим.
Воют волки.
Вон, сынки твои расплакались. "Кушать хочем, кушать хочем. А-а-а".
Егор. Мотя, дай барана! Слышишь?!
Мотя. Жди! То ли их у меня мильон, баранов!
Егор. Они ж замерзнут!
Мотя. Зимой все замерзнут.
Егор. Какая ж ты, Мотя, а?!
Мотя. Ну какая?
Егор. Кривая ты, Мотька!
Мотя. Не, я статная была! И сейчас хорошая. (Удивленно.) А все ушли.
Егор. И я уйду. Мотя, слышишь ты? Не дашь баранчика, уйду!
Мотя. Иди, на что ты мне сдался, старичок?
Егор. Дура ты, что ли? Я же мальчик. Я не старичок.
Мотя. А че седой? Ссохлый. Старичок. Дедка.
Егор. Дай зеркало!
Мотя. Нету.
Егор. Врешь ты все. Баранчика нету! Зеркала нету! У тебя все есть!
Мотя. Зеркала нету. Я тебе зеркало никогда не дам... если ты мальчик. А
куда все люди делись, Егорий?
Егор. Я откуда знаю? Отстань от меня!
Мотя. А я знаю. Все люди делом заняты, строят, рубят, строят. Один ты...
вон какой стал. А че поезда не ходят?
Егор. Какие еще поезда?
Мотя. А тут всегда слышно. Занесло, наверное.
Егор. Занесло.
Мотя. Ничо. Расчистят. Не бойся!
Егор. Я не боюсь.
Мотя. Ты лучше скажи, ты из города приполз?
Егор. Ну и что?
Мотя. Как они там?
Егор. Кто?
Мотя. Ну все. Ну люди-то?
Егор (хмуро). Нету их там. (Бьет себя в грудь.) У тебя здесь что?
Мотя. А что?
Егор. Что? Что здесь?!
Мотя. Ну мясо.
Егор. Мясо. А еще?
Мотя. Кости.
Егор. Ах ты! А дальше?
Мотя (думает). Дальше?
Егор. Ну?!
Мотя. Спина.
Егор. Мотя! Баранчика дай, дай, дай!
Мотя. Вчера - дай! Сёдня - дай! Я тебе мясоферма? Пришел. Откудова ты
пришел-то? Или прибег.
Егор. Дай того, хроменького. Ты его меньше любишь.
Мотя. Я у тебя видела - на груди. Ты спал тогда.
Егор. Че ты видела?
Мотя. Раны бывшие.
Егор (дразнится). Раны бывшие! Сама ты рана бывшая.
Мотя. Это кто тебя так?
Егор. Ты!
Мотя. Это тебя волки поцапали. А ты им баранчиков моих. Не дам баранчика.
Сам приполз на карачках, а сам... Я его самогонкой, а он одни зубы щерит, еще
обмерзлый называется... еще рычит! Зря я тогда в сенцы вышла, раз ты там
шмякнулся. Утром бы выбросила, а то вылезла сдуру, всем сердцем навстречу...
еще рычит! (Плачет.) Собачку мою волкам скормил. Петушка. Теперь баранчиков.
Зверь ты!
Егор (улыбнувшись). Зверь. У меня мамка косматая.
Мотя. А я охотно верю!
Егор. Правильно, верь. Мамка у меня косматая, зубастая, р-рычит вот так
вот, а сисек у ней восемь.
Мотя. Тьфу!
Егор. А как песню заведет... колыбельную... заснешь, не проснешься.
Мотя. Куда люди-то поуходили?
Егор. А че тебе?
Мотя. Люди придут, я тебя им сдам.
Егор. Во как. Это почему?
Мотя. С тобой страшно.
Егор. Ну даешь ты! Одна тут сидишь, в лесу, как пенек, к тебе человек
пришел, а тебе страшно!
Мотя. С тобой еще страшнее.
Егор (искренне). Да?
Мотя. Раздакался. Снова уставился глазами своими. Хоть бы что-нибудь
другое рассказал. А то не успел оттаять, и ну баранов резать, и ну баранов
резать! Кровищи нахлестал, прям целое зарево поднял.
Егор (потупясь). Так ведь замерзнут же!
Мотя. Волки-то? Еще лучше будет! Только ты не бойся, у них шкура теплая,
они вперед тебя согреются!
Егор. Хоть бы!
Мотя. О! О! Ты им еще себя отдай!
Егор. И отдам.
Мотя. И отдай! Иди! Отдавай! А я посмотрю. (Думает.) А правда, и чего они
тебя не трога
