Самбук Ростислав - Коллекция Профессора Стаха
РОСТИСЛАВ САМБУК
КОЛЛЕКЦИЯ ПРОФЕССОРА СТАХА
Майор Шульга сидел в кабинете главного врача.
— Я должен ещё раз напомнить вам, — сказал он подчёркнуто официально, — что от моего разговора с раненым зависит розыск опасного преступника, а может целой банды.
Профессор только развёл руками.
— Сочувствую… сочувствую… — заговорил он быстро, — однако… Сейчас придёт Юрий Юрьевич — врач, который лечит вашего сержанта. Вероятно, он разрешит… Понимаете, Омельченко в очень тяжёлом состоянии, и любые разговоры с ним категорически запрещены.
Шульга упрямо наклонил голову.
— Он — работник милиции и хорошо знает, зачем я пришёл сюда. Уверен, что разговор не взволнует его. В конце концов всего несколько слов… Только несколько слов…
— Я все понимаю, но без Юрия Юрьевича… А вот и он.
В кабинет вошёл живой, с быстрыми глазами мужчина в белом халате. Он торопливо прошёл от двери к столу главврача, будто скользя по блестящему паркету. Полы его незастёгнутого халата развевались как крылья.
Выслушав просьбу Шульги, не колеблясь сказал:
— Можно. Ваш милиционер — счастливчик. Если бы нож прошёл на несколько миллиметров правее… — щёлкнул пальцами. — А так… Будет жить ваш старшина…
— Сержант, — уточнил Шульга.
— Возможно… возможно… Итак, вы хотите поговорить с ним? Только кратко и в моем присутствии.
Шульга бросил на него неприязненный взгляд — разговор же не личный, а служебный, и этому коротышке, очевидно, нет дела до всех инструкций, относящихся к следствию, не говоря уж о служебной тайне. Шульга вздохнул и, вместо того чтобы сказать сурово и официально, как собирался, произнёс с наигранной бодростью:
— Благодарю вас, Юрий Юрьевич. Я согласен на все.
Сержант Омельченко вымученно улыбнулся майору. Улыбка у него получилась жалкая. Он как бы извинялся за то, что лежит в больнице и отнимает время у старшего инспектора городского уголовного розыска.
Хотел что то сказать, но Юрий Юрьевич властным жестом остановил его.
— Майор будет задавать вам вопросы, — он сел возле кровати. — Отвечайте не спеша. Не напрягайтесь. — Он пощупал пульс у больного и показал Шульге на табурет. — Начинайте, майор.
Шульга склонился над сержантом. Успокаивающе сказал:
— Я не хочу утомлять вас, сержант, но надо выяснить некоторые вопросы. На вас напал один или несколько человек?
— Один… — Губы у сержанта были бледные, как у покойника. Он едва шевелил ими, и Шульге показалось, что Омельченко вот вот потеряет сознание. Бросил тревожный взгляд на врача, но тот ободряюще кивнул головой.
— Вы видели его? Помните?
— Да… — Сержант закрыл глаза, вспоминая. — Среднего роста. Может, даже ниже меня. В тёмном костюме, длинные волосы. Голос хриплый…
— Лицо запомнили? Можете описать его?..
Сержант снова закрыл глаза.
— Нет… — покачал головой. — Не припомню… Хотя… Кажется, горбоносый, или тень падала… Темно там было… — пожаловался он. — И, кроме того, все произошло так быстро…
— Никто вас ни в чем не обвиняет, сержант, — успокоил его Шульга. — Но ведь вы понимаете, — искоса посмотрел на врача, — наша задача — обезвредить преступника. Как это случилось? После того, как старшина Вовкотруб с Рыжковым пришли в ресторан?
— Я остался… — начал сержант.
— Да… да… — кивнул майор. — Все это мы знаем. Скажите, откуда появился тот?.. Преступник… И как?..
— На дорожке… к ресторану, — прерывисто ответил сержант. — Он крикнул мне: в кустах кто то стонет. Ну, и я… попался на удочку… Успел сделать лишь шаг налево… И все… Ничего больше не помню…
— И вы не слышали стона в кустах?
Губы сержанта зад
