Сахаров Андрей - Исторические Портреты. 1762-1917. Екатерина Ii - Николай Ii
sci_history
Андрей
Николаевич
Сахаров
Исторические портреты. 1762–1917. Екатерина II – Николай II
В этом издании на строго документальной основе отражена жизнь и деятельность всех царствующих представителей Дома Романовых на протяжении его трехсотлетнего существования. Вторая книга включает очерки, посвященные царствующим персонам, начиная от Екатерины II и кончая Николаем II.
ru
Bidmaker
Faiber
faiber@yandex.ru
Consul
Consul@newmail.ru
Fiction Book Designer, FB Editor
2006-08-08
http://lib.aldebaran.ru/
FBD-0CQ94OIN-1VWW-QOAT-XFA4-L04XLJV16L8M
1.2
v 1.1 – дополнительное форматирование – (Faiber)
v 1.2 - дополнительное форматироване, исправление мелких ошибок, приведение кавычек к одному виду (Consul)
Романовы: Исторические портреты: Книга вторая. Екатерина II — Николай II
АРМАДА
Москва
1998
5-7632-0283-Х
А.Н. Сахаров (редактор)
Исторические портреты. 1762–1917.
Екатерина II – Николай II
Екатерина II
Глава 1.
На пути к трону
1
В морозный зимний день 25 декабря 1761 г. в праздничном рождественском перезвоне колоколов петербургских церквей и храмов зазвучали вдруг траурные ноты: с быстротой молнии по городу распространилось известие о кончине императрицы Елизаветы Петровны. Завершилось двадцатилетнее царствование «державной дщери Петровой», была перевернута еще одна страница русской истории. Страна замерла в ожидании перемен…
Тем временем в церкви Зимнего дворца высшие чины империи собрались для принесения присяги новому государю. Петр III «был вне себя от радости и оной нимало не скрывал, и имел совершенно позорное поведение, кривляясь всячески и ничего не произнося, окроме вздорных речей, не соответствующих ни сану, ни обстоятельствам, представляя более смешнаго Арлекина, ежели инаго чево, требуя, однако, всякое почтение». Вечером того же дня во дворце состоялся торжественный ужин: «Стол поставлен был в куртажной галерее персон на полтораста и более, и галерея набита была зрителями. Многие, не нашед места за ужином, ходили также около стола… У Ивана же Ивановича Шувалова, хотя знаки отчаянности
