Свирский Григорий - На Островах Имени Джорджа Вашингтона
Григорий Свирский
На островах имени Джорджа Вашингтона
маленькая повесть
1. ВОЛХВЫ
Письмо от Марьи Ивановны и приглашение профессорствовать на островах
имени Джорджа Вашингтона я получил, когда дома не осталось ни цента. Ну
просто день в день.
И вот проводины. Батареи пустых бутылок выстроились по периметру
гостиной.
-- Вы не бывали на сих островах? Тогда вы не видали чудес! На них
великим русским языком считаются польский и идиш. Идиш утвержден ученым
советом как сибирский диалект нашего великого и могучего... -- ораторствовал
с бокалом в руке мой давний приятель Володичка-каланча, взъерошенный
блондин, полиглот, лингвист милостью Божьей, убедивший самого себя в том,
что лингвистика -- дело не его ("Меня советская власть загнала в
лингвистику"), а его дело -- политология, борьба с русским параличом, как
крестил он Октябрьскую революцию.
Изгнанный с островов имени Джорджа Вашингтона, он волей-неволей
вернулся в филологию, став счастливым приобретением университета в одном из
тихих канадских городков. Прорываясь сквозь хохот гостей, он еще долго
смешил их, затем произнес тише и с такой тоской в голосе, что все притихли:
-- Мафия там царит, поняли? Розовая мафия! -- И, повернувшись в мою
сторону, предупредил по-дружески: -- Ты со своим вздорным характером там и
полгода не протанцуешь. Хотя на филологическом и потише, чем у советологов,
но все равно... Вытолкают взашей. Как меня...
Поглядываю на его нечесаные вихры и налитые, с конопатинкой, детские
щеки и вспоминаю чей-то рассказ о том, как Володичку турнули с островов:
ухаживал-де за своими студентками. Все может быть. Студентки любят конопатых
гениев. Не могли же изгнать за талант и мировую известность. Впрочем, кто
знает?
Я думаю о Володичке почти завистливо. Он моложе меня лет на пятнадцать,
беспечен, ему и карты в руки.
"Мафия... розовая", красно-бурая... -- Пропускаю его напутственную речь
мимо ушей. Я преподаю третий год. В Канаде. В Штатах. Академическая среда --
не сахар. Но... уж не Марья Ивановна ли, старая эмигрантка, -- мафия? Или
глава славянского департамента Том Бурда, питомец Монтерея, бывший моряк,
танцевавший на конференции славистов свои хорватские танцы? Радушные веселые
люди. Спасибо, что выудили меня на свои острова...
Если говорить всерьез, я доподлинно знаю, что такое университетская
мафия. В свое время за единицу мафиозности мною и моими друзьями был принят
философский факультет Московского университета, который славился своим
юдофобством и своими учениками. Самая знаменитая из них -- жена Михаила
Горбачева. Мы, филологи, учились под самой крышей, а под нами, в низинах
духа, как острили будущие литературоведы, располагались философы во главе со
своим деканом профессором Гагариным. И все наше гуманитарное крыло, от крыши
до котельной, повторяло негромко, посмеиваясь: "Хорош Гагарин, но бездарен".
Гагаринцы неостановимо, без выходных боролись ЗА ЧИСТОТУ МАРКСИСТСКИХ
ИДЕЙ. Когда они вырывались на страницы "Правды", на студенческих вечеринках
исполнялась хором популярная в те годы лирическая песня: "Снова замерло все
до рассвета... "
Вот там была мафия! Что перед такой Аль Капоне, и не предполагавший
даже, что можно мучить и убивать за абстрактные идеи!
"Розовая", серо-буро-малиновая! Шутники! За все годы в мои аудитории не
наведался ни один проверяющий. Никого не интересовало,что я проповедую.
В Йельском университете, кажется, был профессор, который утверждал на
основе стилистического анализа, что Солженицын --
