Севела Эфраим - Попугай, Говорящий На Идиш
Эфраим Севелла
Попугай, говорящий на идиш
Немецкое издательство "Ланген-Мюллер" включило произведение Эфраима
Севелы в сборник работ пятнадцати крупнейших сатириков мира наряду с такими
писателями, как Ярослав Гашек, Шолом-Алейхем, Арт Бухвальд, Михаил Зощенко.
Гарри лег поздно. До двух часов он был с Барбарой в ресторане. Потом,
пока вернулись домой, пока легли, еще полчаса, не меньше, ушло на любовные
утехи, и когда, наконец, чтоб лучше выспаться, он ушел из спальни от горячей
и ненасытной рыжей Барбары и постелил в кабинете, вот тогда зазвонил
телефон. Вырвав его из сладких глубин первого сна. В трубке послышался голос
мамы. Голос он узнал сразу. Но поначалу никак не мог понять, почему она
всхлипывает. Она плакала, стонала и сморкалась у себя там в кондоминиуме в
Форт-Лодердейл, Флорида, и Гарри должен был это выслушивать, не совсем еще
очухавшись ото сна, на другом конце Америки, в Кливленде.
Наконец он разобрал в маминых стонах, что умерла Фира.
- Какая Фира?
- Не помнишь Фиру? Твоя тетя! Моя старшая сестра Фира!
Да, действительно, у матери была такая сестра. Гарри ее в последний раз
видел, когда был еще маленьким мальчиком, и не помнил даже, как она
выглядит. Кажется, она единственная из маминых сестер не имела детей, и это
еще больше отдалило ее от младшего поколения: не было связи через кузенов.
Она пережила мужа и долго, на удивление всей родне, почти до девяноста лет,
тянула одна в маленьком городишке, в Нью-Джерси, в том самом доме, который
купил еще дед, переселившись в прошлом столетии из Польши в Америку.
- Меня эта новость сразила,- всхлипывала мама.
- Конечно, конечно,-сдерживая зевоту, согласился Гарри.- Но что
поделаешь?.. Естественный ход событий... Дай Бог нам дотянуть до ее лет.
- Я уже не дотяну...- сказала мама.-Она была здоровее всех. А я трех
детей вырастила, мужа похоронила. И даже теперь мне нет покоя.
Она снова зарыдала.
Отчего мама не имеет покоя, даже теперь, на склоне лет, Гарри знал.
Мать провдовствовала недолго и после смерти отца ликвидировала его дело,
переехала во
Флориду и там, вместо того чтобы спокойно и безбедно доживать у теплого
океана, ни с кем не посоветовавшись, не известив заранее детей, вышла замуж.
За кубинца. Эмигранта с Кубы. Некоего Фернандо Гомеса, белозубого усатого
брюнета, на четверть века ее моложе. Она вложила все, что имела, в ресторан,
кубинец стал заправлять всеми делами и по ночам доводил до изнеможения
старую женщину, вдруг, в ее-то годы, открывшую, что такое подлинный секс.
Теперь она жалуется, что не дотянет до лет своей старшей сестры Фиры.
- Конечно, миссис Гомес,- подумал, но не сказал Гарри,- ваш образ жизни
не способствует долголетию.
Мать, в довершение ко всем своим проделкам, взяла фамилию нового мужа и
стала вместо миссис Шварц миссис Гомес. Неплохой подарочек покойнику, с кем
прожила бок о бок сорок лет. Но этого покойник не знал. Гарри его еще при
жизни обидел, и отец ему так этого и не простил. Вступив в бизнес, открыв
свое дело, он сменил уж совсем откровенно еврейскую фамилию Шварц на
англосаксонскую Блэк и стал Гарри Блэком - президентом большой
инвестиционной компании, с солидными связями в Канаде, Бразилии и Европе.
Когда отец попытался его упрекнуть в том, что стыдиться своего
происхождения не большая добродетель, он нашел неотразимый аргумент:
- А мое имя Гарри? Я его, что ли, выбирал? Меня назвали по покойному
деду. Но не Гершелем, а Гарри. И имя это выбрал ты, отец. Так что при
нееврейском имени не обя
