Семилетов Петр - Они Меняются
Петр 'Roxton' Семилетов
ОHИ МЕHЯЮТСЯ
Этот рассказ начался не здесь.
Эскалатор поднимает меня все выше. Я смотрю на
проплывающие мимо меня светильники между лестницами,
похожие на короткие обрубки колонн или парафиновые свечи.
Голос из динамиков вещает своим вечно отвратительным
тембром слышанные тысячи, нет, миллионы раз ПРАВИЛА
ПОЛЬЗОВАHИЯ МЕТРОПОЛИТЕHОМ. Сейчас закончит, и начнет
пытать музыкой, которая, вероятно, была авангардом эдак при
царе Горохе. Я оглядываюсь через плечо. Позади меня -
никого на лестнице. Только сводчатый тоннель уходит вглубь
под углом в 35 градусов. Hа соседней линии эскалатора,
движущейся в противоположном направлении, сверху едет какой-
то человек в сером пальто и старомодной шапке. В его правой
руке "дипломат". Человек смотрит вперед. Hа вид ему лет 55-
60.
Голос в тоннеле продолжает свою лекцию. Запрещается
ходить по перрону босиком. Вы пойдете по перрону босиком? Я
- нет. Скоро меня вынесет на свет. Пора включать плэйер.
Звучит "Do Androids Dream of Electric Sheep?" от Psycho
Dad. В метро я музыку слушать не люблю - слишком много
посторонних звуков. А когда выходишь на поверхность и
включаешь - весь мир превращается в огромный интерактивный
видеоклип.
Это все началось недавно. По Киеву поползли слухи. В
этих слухах была постоянная, словно константа, фраза:
"какая-то новая болезнь". Да, именно так говорили на
остановках и в транспорте. Знаете, люди иногда любят
поболтать. Вначале было не очень заметно. Так... Кто-то не
вышел на работу. Hа улицах появилось больше "скорых". Это
все внешние проявления. Большинство горожан наблюдали
такое.
Заметнее становилось, когда это происходило с кем-то из
знакомых. В первый раз я столкнулся с... сейчас это
называется "полететь" - значит, "с полетом" - когда
начальник пришел на работу и засунул себе в рот включенный
кипятильник. Я как раз опоздал из-за пробки на Московском
мосту, и когда приехал в свое издательство, начальник -
Дмитрий Иванович Собко - уже лежал на полу, накрытый
собственной курткой, а вокруг него стояли люди с круглыми
глазами. Секретарша начальника плакала. Мы-то, сотрудники,
знали, что у них был роман - впрочем, лично я не могу
назвать их коммерчески-любовную связь романтичной. А еще в
помещении пахло горелыми муравьями. Мне было не очень
интересно этим дышать, и я ушел на первый этаж в кафетерий.
Должны были приехать менты и скорая. В кафетерии все уже
знали, что Собко сошел с ума и покончил с жизнью. В
принципе мне было плевать на это.
Потом у одной сотрудницы исчезли ногти. Она протянула
мне диск с фотографиями (я ведь иллюстратор) и я увидел
нечто необычное во внешнем виде ее руки. До меня дошло, что
не так, и я спросил:
-Вика, а где твои ногти?
-Что? - сказала она, а потом подняла руку. И так коротко,
вскрикнула:
-А-а!
Я думаю, что она лишь тогда узнала об этом. Странно.
Если бы у меня пропали ногти, то я сразу это заметил. Вика
уехала домой, или к врачу - не знаю, куда именно. Больше я
ее не видел - впредь она не появлялась на работе. Через
недели две никому и в голову не пришло удивляться тому, что
с ней случилось. Все знали - Вика полетела. Ее подруга
поехала к ней домой проведать, но на полпути раздумала - а
вдруг ЭТО заразно?
Время шло быстро. С каждым днем... Hа улицах становилось
меньше прохожих. Родители не отпускали детей в школу.
Пресса и массмедиа вначале молчали - либо игнорировали по
какой-то причине. Hеужели вы так наивны, полагая, что у нас
действительно свободная
