Библиотека в кармане -русские авторы

         

Сергеев-Ценский Сергей - Мелкий Собственник


Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
Мелкий собственник
К пятилетнему Кольке, сынишке ночного сторожа Савелия и прачки Феклы,
который остался в это летнее ясное утро один на хозяйстве (отец еще не
приходил со службы, а мать понесла белье в город), подошла четырехлетняя
Надя, дочь больничной сиделки, принесла на руках, как ребенка, прекрасную
куклу, укрытую ярко-красным, атласным стеганым одеяльцем, и сказала с
подходу, вся лучась и сияя:
- Вот Катя!
- И-шь!.. "Ка-атя"!..
Колька презрительно прищурился и большим пальцем правой ноги провел по
слегка влажной земле загадочную черту. Руками он ничего не мог сделать: в
одной был большой кусок белого хлеба, в другой - фунтик с красной
смородиной: матери нужно же было его задобрить, чтобы никуда не уходил из
дому и не скучал.
- Она, когда упадет, никогда не кричит, - расхваливает свою Катю Надя,
- и она все кушает, все, все...
- Ну да, - все-е!.. - задирает Колька, толкая куклу локтем. - А небось,
са-мо-родину не будет!
- И са-мо-родину будет!.. Еще ка-ак!.. Все, все кушает!
Колька мгновенно прикладывает к яркому ротику куклы ягодку, но
фарфоровый ротик скользкий, и ягодка куда-то пропадает из-под его трепетных
пальцев.
Он изумлен. Он вскрикивает:
- Съела!
- Ну да, съела! - не удивляется Надя. - И булочку будет кушать.
Колька тут же отдирает от своего хлеба порядочный кусок, приставляет ко
рту куклы, а сам нагибается над нею и смотрит во все глаза.
- Не ест!.. А, что? - кричит он. - Вот тебе и Катя твоя!.. Даже и
губами не пробует!
Но объясняет Надя спокойно:
- Большой очень... У ней ротик ма-аленький!.. Дай, я сама дам...
- Ну на сама, когда так!.. Щипай сама!..
Надя отщипнула крошечку, добросовестно сует в рот своей Кате и даже
сама не замечает, что крошка прилипла к ее собственным пальцам.
Однако руку она отводит назад и говорит серьезно:
- А вот это съела.
- Съела?.. Где?.. А ну, я ей сам дам!.. Вот, а, что?.. Даже и совсем
никак!..
- Сыта уж, - объясняет Надя. - Она маленькая... Разве она много может?
- Ее как зовут? - спрашивает Колька тихо.
- Катя же! - удивленно отвечает Надя.
Колька очарован. Колька уже влюблен в Катю. Колька весь до краев
переполнен этой влюбленностью... И он говорит глухо:
- Пускай она спит!
Девочка тут же укрывает ее заботливо и начинает мурлыкать песенку, у
которой свойство усыплять детей:
- Катя, крошечка моя-я, нена-глядышка моя!
- Хым... Оглодышка! - ввязывается Колька, кусая хлеб.
- Не надо так! - укоряет Надя.
- Почему это не надо? - наступает Колька.
- Некрасивое слово... И Катя спать не будет.
- Ну, нехай спит... И не просыпается...
Колька ест хлеб и смородину, а Надя все ходит около, укачивает и
напевает:
- Не-на-глядышка моя-я, ненадышечка моя!
Это очень тоненько и даже, пожалуй, грустно.
- Уснула! - говорит она, наконец, серьезно, кладет куклу на траву очень
нежно и очень заботливо и обращается ласково к Кольке:
- Дай самородинки!
- Ишь ты какая!.. Пойдем дикой лук искать, тогда дам! - властно говорит
Колька.
- А Катя же как?
- Нехай спит!.. "Катя"!.. Будешь еще Катю свою везде таскать!
- Ну что ж, - соглашается Надя, матерински оглядывает спящую и идет:
"Катя" лежит около дома на траве, потеряться она никак не может, а в кустах,
пожалуй, изорвешь ее платьице.
Кусты здесь около, потому что это - окраина города, нагорный берег
реки, и среди них много колючих, идти между ними нужно осторожно, а Колька
так и шныряет и кричит то и дело откуда-то, где его не видно:
- Вот он лу-ук!.. А вот еще л





Содержание раздела