Сергеев Марк - Машина Времени Кольки Спиридонова
child_9 Марк Давидович Сергеев Машина времени Кольки Спиридонова Юмор, занимательность лежат в основе этого фантастического произведения. Ребята получают возможность сначала заглянуть в прошлое, в мир первобытных, а потом и в далекое будущее, где мальчишки дерутся, как мальчишки всех времен, и где наказывают… запрещением выполнять уроки.
1971 ru ru LT Nemo FB Tools, XML Spy, MS Word 2003-11-29 http://lib.nexter.ru 8576A2D4-AF43-457E-9270-0FEFA2541D99 1.0 Марк Давидович ГАНТВАРГЕР (Марк СЕРГЕЕВ) (1926-1997), русский писатель, поэт и литературовед, автор повестей «Волшебная галоша», «Машина времени Кольки Спиридонова», сборников «Веселые беглецы», «Сказка о нелетающей снежинке и другие удивительные истории», «Вот так чудеса». Машина времени Кольки Спиридонова/ М.Д. Сергеев. – Иркутск: Кн. изд-во, 1961. – 87 с. Машина времени Кольки Спиридонова/ М.Д. Сергеев. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1964. – 87 с.: ил.Марк Давидович Сергеев (Гантваргер)
(1926 – 1997)
Машина времени Кольки Спиридонова
ПРОЛОГ,
в котором папа Спиридонов удивляется, но понять ничего не может
Петр Васильевич Спиридонов проснулся внезапно. Ему чудились какие-то голоса, негромкий скрип – точно кто-то осторожно открывает окно, чудился еще какой-то звук-тонкий, противный, похожий на вой сирены.
Говорят, что комары – существа совершенно безобидные, а все дело в комарихах – их кровожадности нет предела. Петр Васильевич стукнул себя по носу – и вой сирены смолк. «Так тебе и надо, кусучка проклятая!» – подумал Петр Васильевич, нащупал на тумбочке пачку сигарет, зажигалку.
Посыпались искры, вспыхнул огонек, неярко осветив комнату – темные бревенчатые стены, покрашенный белой масляной краской потолок, кровати детей – Кольки и Милочки. И тут-то папа Спиридонов удивился: постели были пустые.
– Хо-хо! – сказал Петр Васильевич и поднял зажигалку повыше. – Это уже становится интересным!
Он сунул ноги в шлепанцы, подошел к постелям детей, еще не веря себе, пощупал одеяла, взглянул на часы – они показывали пять минут четвертого – и забеспокоился не на шутку. Тут увидел он, что окно распахнуто, подбежал и посмотрел растерянно на тайгу, черными зубцами уходящую в небо. Роса со звоном скатывалась с листьев, где-то пробовала охрипший заспанный голос птица, лес, казалось, разминал затекшие за ночь плечи – шорохи, хруст, потрескивание.
Испуганный папа Спиридонов стал будить жену:
– Аня, – говорит он, – Аннушка, да проснись же!
– Что тебе не спится? – рассердилась жена. – Ночь-полночь, а все тебе покоя нет.
– Понимаешь, Аннушка, они это самое…
– Кто? Что? Ты уж говори пояснее.
– Исчезли они, Аннушка, сбежали, пропали!
– Ой, господи! Да кто пропал-то? Можешь ты мне сказать, в чем дело?
– Дети пропали!
– Послушай, Петр Васильевич, тебя вчера, случаем, никто чайком покрепче не угостил? Или, может, приболел, а? Дай-ка я лоб пощупаю.
– Ну что ты, Аннушка, право. Дети, говорю, пропали, а ты со всякими пустяками.
– Какие дети?
– Она еще спрашивает, какие! Да наши же – Коля и Милочка!
Жена все же пощупала лоб Петра Васильевича, взглянула на него сочувственно, как на тяжелобольного.
– Не мели чепухи, Петя, – сказала она, покачивая головой. – Вон же они спят.
Петр Васильевич повернулся к постелям детей, и его глаза округлились от удивления. Он даже ущипнул себя на всякий случай: дети и в самом деле мирно спали. Тут папа Спиридонов почувствовал боль в пальцах – зажигалка, которую он все еще продолжал держать в высоко поднятой руке, раскалилась, бензин в ней догорал.
Прошел час и второй, а папа Спиридоно
