Симонов Константин - Юбилей
Константин Михайлович СИМОНОВ
ЮБИЛЕЙ
Рассказ
Метель к утру стихла. Может быть, завтра она снова закроет небо и
горы белой пеленой, но сейчас прояснело.
Майский день в Заполярье. Скалистая приморская тундра завалена
снегом, горы поднимаются со всех сторон толпой высоких белых шапок, и
только самые верхушки их, обдутые ветром, торчат, как круглые черные
донышки.
То здесь, то там на крутых скатах, словно приклеенные, громоздятся
гигантские серо-зеленые валуны. Они обросли ягелем. Ягель островками
выглядывает из-под снега, похожий на позеленевшее серебро.
Наклонив ветвистые головы, его жуют олени. Рядом с легкими нартами,
посасывая трубки, стоят погонщики-ненцы, приехавшие сюда с Ямала. У них
скуластые коричневые лица и невозмутимое спокойствие людей, всю жизнь
проживших на севере.
Войска продвигаются, штаб переезжает вперед, и на легкие нарты
грузится нехитрое штабное имущество: телефоны, палатки, легкие железные
печки.
Здесь много мест, где не может проехать машина и лошади по грудь
проваливаются в снег. Но олени с нартами проходят везде, перевозя
продовольствие и патроны и доставляя в тыл раненых.
Мы только что проехали полсотни километров по дороге, проложенной
через горы на запад многосуточными трудами саперов. Она оголена от снега,
и снежные навалы высятся вдоль нее на спусках сплошной стеной; они так
огромны, что высокие санитарные автобусы идут по дороге невидимые сбоку.
Но вот дорога сворачивает влево. Отсюда к наблюдательному пункту
артиллеристов ведут только пешеходные горные тропы.
В стороне от дороги из мелкого кустарника торчат закамуфлированные
бело-черные стволы орудий; отсюда вперед, на вершины скал, ползет черная
нитка телефонного провода.
Шесть километров мы идем вдоль этой нитки, все выше и выше карабкаясь
по скалам.
Вот и горы Резец - цель нашего перехода. Еще недавно здесь гнездились
немецкие горные егеря, сейчас их сбросили с этой гряды вниз, и на гору
Резец вскарабкались наши наблюдатели.
На открытой всем ветрам каменной площадке полукругом сложена из
валунов низкая стенка, похожая на прилепившееся к скале орлиное гнездо.
Гнездо это высотой по грудь человеку, и с двух сторон его возвышаются
двурогие окуляры стереотруб.
Сейчас на наблюдательном пункте, кроме дежурного командира,
телефониста и разведчика, еще двое: командир полка подполковник Рыклис и
немецкий ефрейтор.
Да, немецкий ефрейтор, австриец Франц Майер в сине-серой запорошенной
снегом шинели с посеребренным металлическим цветком эдельвейса на рукаве.
Цветок эдельвейса - знак того, что Франц Майер солдат 6-й австрийской
горноегерской дивизии, в свое время прославившейся взятием Крита, а теперь
доживающей свои дни здесь, в заполярной тундре.
Подполковник развертывает хлопающую на ветру карту, и ефрейтор долго
водит по ней пальцем, потом они оба подходят к стереотрубе. Майер наводит
ее привычным движением артиллериста и, поймав какую-то еле видимую отсюда
точку, показывает подполковнику.
Подполковник кивает. Его наблюдения последнего дня совпали с
показаниями пленного.
Майера уводят с наблюдательного пункта в землянку за скат горы.
Проводив взглядом исчезнувшую внизу сутулую фигуру австрийца с
развевающимися по ветру рваными полами шинели, подполковник рассказывает
его короткую историю.
Франц, Майер - артиллерист-наблюдатель. Он заблудился сегодня утром,
пробираясь на свой наблюдательный пункт, и его взяли наши разведчики. Он
сдался, не пытаясь драться, а попав в плен, не лгал, что он перебежчик.
Он н
