Библиотека в кармане -русские авторы

         

Симонов Константин - Пять Страниц


Константин Симонов
Пять страниц
В ленинградской гостинице,
в той, где сегодня пишу я,
Между шкафом стенным
и гостиничным тусклым трюмо
Я случайно заметил
лежавшую там небольшую
Пачку смятых листов -
позабытое кем-то письмо.
Без конверта и адреса.
Видно, письмо это было
Из числа неотправленных,
тех, что кончать ни к чему.
Я читать его стал.
Било десять. Одиннадцать било.
Я не просто прочел -
я, как путник, прошел то письмо.
Начиналось, как водится,
с года, числа, обращенья;
Видно, тот, кто писал,
машинально начало тянул,
За какую-то книжку
просил у кого-то прощенья...
Пропустив эти строчки,
я дальше в письмо заглянул:
Первая страница
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
Через час с небольшим
уезжаю с полярным экспрессом.
Так мы прочно расстались,
что даже не страшно писать.
Буду я отправлять,
будешь ты получать с интересом,
И знакомым читать,
и в корзинку спокойно бросать.
Что ж такое случилось,
что больше не можем мы вместе?
Где не так мы сказали,
ступили не так и пошли,
И в котором часу,
на каком трижды проклятом месте
Мы ошиблись с тобой
и поправить уже не смогли?
Если б знать это место,
так можно б вернуться, пожалуй,
Но его не найдешь.
Да и не было вовсе его!
В нашей жалобной книге
не будет записано жалоб:
Как ее ни листай,
все равно не прочтешь ничего.
Взять хоть письма мои -
я всегда их боялся до смерти.
Разве можно не жечь,
разве можно держать их в руках?
Как их вновь ни читай,
как их вновь ни сличай и ни мерь ты,
Только новое горе
разыщешь на старых листках.
Ты недавно упрямо
читала их все по порядку.
В первых письмах писалось,
что я без тебя не могу,
В первых письмах моих,
толщиною в большую тетрадку,
Мне казалось - по шпалам,
не выдержав, я побегу.
Все, что думал и знал,
заносил на бумагу сейчас же,
Но на третьей отлучке
(себя я на этом ловлю)
В письмах день ото дня
по-привычному громче и чаще
Повторяется раньше
чуть слышное слово "люблю".
А немного спустя
начинаются письма вторые -
Ежедневная почта
для любящей нашей жены,
Без особенных клякс
и от слез никогда не сырые,
В меру кратки и будничны,
в меру длинны и нежны.
В них не все еще гладко,
и, если на свет посмотреть их,
Там гостила резинка;
но скоро и ей не бывать...
И тогда выступают на сцену
последние, третьи,
Третьи, умные письма,-
их можешь не жечь и не рвать,
Если трезво взглянуть,-
что же, кажется, страшного в атом?
В письмах все хорошо -
я пишу по два раза на дню,
Я к тебе обращаюсь
за помощью и за советом,
Я тобой дорожу,
я тебя безгранично ценю.
Потому что я верю
и знаю тебя все короче,
Потому что ты друг,
потому что чутка и умна...
Одного только нет,
одного не прочтешь между строчек:
Что без всех "потому"
ты мне просто, как воздух, нужна.
Ты по письмам моим
нашу жизнь прочитать захотела.
Ты дочла до конца,
и тебе не терпелось кричать:
Разве нужно ему
отдавать было душу и тело,
Чтобы письма такие
на пятом году получать?
Ты смолчала тогда.
Просто-напросто плача от горя,
По-ребячьи уткнувшись,
на старый диван прилегла,
И рыдала молчком,
и, заслышав шаги в коридоре,
Наспех спрятала письма
в незапертый ящик стола.
Эти письма читать?
За плохое бы дело взялись мы,-
Ну зачем нам следить,
как менялось "нежны" на "дружны".
Там начало конца,
где читаются старые письма,
Где реликвии нам -
чтоб о близости вспомнить - нужны.
Вторая страница
Я любил тебя всю,
твои губы и руки - отдельно.
Удивляясь не важным,
но милым для





Содержание раздела