Смолян Александр - Закат Мигуэля Родригеса
Александр СМОЛЯН
Закат Мигуэля Родригеса
Крохотная заметка на последней полосе вечерней газеты. Заголовок: "Кончина
Мигуэля Родригеса". Три строки петита: "В городе Сан-Хозе на 97-м году жизни
скончался известный ученый, лауреат Нобелевской премии Мигуэль Родригес".
Умер человек, имя которого будет стоять в истории науки рядом с именами
Аристотеля, Ньютона и Менделеева, Эвклида и Коперника, Лобачевского и
Эйнштейна.
Как быстро летит время! И какая это поистине бессердечная, всепоглощающая
хищная птица! Для широких читательских слоев Родригес еще при жизни ушел
куда-то в далекое прошлое. А ведь только двадцать пять-тридцать лет назад, в
конце двадцатого века, это был ученый, славе которого могли позавидовать не
только знаменитейшие поэты и политические лидеры, но, пожалуй, даже самые
популярные из киноактеров и футболистов.
Этого гениального человека отличала разносторонность интересов, достойная
эпохи Возрождения. Он был единственным обладателем трех Нобелевских премий -
за открытия в области физики, химии и физиологии. Десятки национальных
академий избирали его своим почетным членом. Именно ему обязаны мы созданием
Всемирной научной библиотеки, и он же был одним из организаторов и первым
президентом Международной академии наук. Его имя не сходило тогда со страниц
газет и журналов...
Прошло лишь четверть столетия, и журналисты забыли о нем. Уже много лет
его имя вовсе не упоминается в широкой печати. Если не считать, разумеется,
сегодняшнего упоминания.
Ну что ж, не он первый, не он последний. В конце концов, за немногими
исключениями только тем не суждено пережить свою славу, кто завоевывает ее не
жизнью своей, а смертью.
Зато в истории науки имя Мигуэля Родригеса никогда не будет предано
забвению. "Формулы Родригеса" - первая и вторая - окажутся, я полагаю,
долговечнее не только газетной моды, но и египетских пирамид.
Формула превращения неорганического вещества в органическое. И формула
превращения органического вещества в живой организм... Еще в 70-х годах
двадцатого века представления об этих процессах были весьма смутными,
противоречивыми. Даже среди серьезных ученых было в то время немало людей,
считавших в принципе возможным создание искусственного человека. Мало того,
этому гомункулусу даже предрекали какие-то преимущества по сравнению с его
собратьями, возникшими естественным путем.
Авторов подобных гипотез нетрудно понять. Их вдохновляли первые,
действительно огромные для того времени успехи кибернетики. Их вдохновлял
также пафос освобождения от религиозных заблуждений. В сущности, они еще не
были настоящими атеистами: скорее можно сказать, что они фанатически верили в
атеизм подобно тому, как их деды верили в бога. А всякий фанатизм порождает
наивные, механистические преувеличения. Если нечто создано без участия
сверхъестественной силы, рассуждали современники Родригеса, значит, оно может
быть создано и искусственно. Они еще не знали, что граница между естественным
и искусственным может оказаться такой же непроходимой, как граница между
естественным и сверхъестественным.
В свои формулы Родригес впервые ввел показатель большого времени,
являющегося обязательным условием организации случайных процессов и проявления
их тенденций. О роли большого времени многие догадывались и до Родригеса, не
понимая, однако, в полной мере его качественных особенностей. Считали, что
изменением давления, температуры, освещенности и других параметров можно
бесконечно ускорять любые процессы, дово
