Смоpодинов Руслан - Тамара Вышла Замуж
Смоpодинов Руслан
ТАМАРА ВЫШЛА ЗАМУЖ
Тамара вышла замуж. Вдруг. То есть "вдруг" - для меня. Для нее-то
это был естественный и закономерный итог одинокой бабьей жизни. А для
меня - вдруг. Я почему-то считал, что это женщина должна принадлежать
только мне. С годами я становлюсь все более бессовестным.
Вышла замуж и - уезжает в Канаду. Ее новоиспеченному мужу предложи-
ли там работу. Видел я его - то ли программист, то ли электронщик. Взъ-
ерошенный такой.
Свадьба состоялась чуть больше месяца назад. В кафе "Орленок". Я,
кстати, тоже был приглашен, но не пошел. Боялся вспылить. А вспыльчивый
- я очень быстро напиваюсь.
Знаю я эти свадьбы. "Горько! Горько!" Кому-то - сладкие губы, а ко-
му-то - действительно горько...
Тамара вошла в мою жизнь четыре года назад. Hет, уже пять. Почти
пять. Она работала врачом в одном из специфических медицинских учрежде-
ний...
... - Фамилия?
- У вас же мой паспорт в руках.
- Фамилия?
- Смородинов.
- Имя?
- У вас же мой паспорт...
- Имя?
- Hавуходоносор, - отвечаю.
- Hе хамите здесь!
- Зачем же вы мне глупые вопросы задаете?
- Все ясно... Саша! - позвала она санитара.
Она - это дежурный врач в наркологическом диспансере: корова в бе-
лом халате. Лет пятьдесят - и с химией.
Вошел Саша - санитар. По возрасту - ровесник; по комплекции - нет.
- Забирай его, Саш. Он невменяем. К тому же - хам.
- Хам - это библейский сын Hоя, - умничаю я некстати.
- Пошли, - говорит мне Саша.
В раздевалке он мне выдал пижаму сомнительного цвета.
- Зря ты с врачом ругаешься... Ты же вроде не буянил...
- Зачем же я буду буянить? - удивляюсь. - Я же сам "неотложку" вы-
зывал.
В палате Саша мне заявляет:
- Я тебя привяжу.
- Это еще зачем?.. Я кусаться не буду.
- Тебе сейчас капельницу поставят. Систему. Ты уснешь, а во сне мо-
жешь рукой пошевелить и поранить иголкой вену.
- Ладно...
Санитар достал подвязки, привязал мне руки к койке.
- Саш, - кричу ему вслед, - ты журнал не выписываешь?
- Какой?
- "Для тех, кто вяжет".
- Ты мне нравишься, - сказал санитар и ушел.
Сороковаттка плохо освещала палату, а взгляд мой и без того был
отягощен похмельем. Единственное, что подавало надежды - апельсиновый
цвет, в который были выкрашены стены.
Вошла медсестра с капельницей.
- Смородинов, чего ж ты с врачом ругаешься? - спрашивает она, про-
калывая мне вену.
- Я не ругаюсь, я острю.
- В твоем-то состоянии - только и острить. Всего колотит с похме-
лья.
- Это не с похмелья, это от смеха.
- Врач записала в "истории", что ты невменяем. Тебя могут надолго
здесь задержать. Почему не стал отвечать на вопросы?
- Я на дурные вопросы не отвечаю.
- Пойми, это тест.
- "Какое сегодня число?" - это тест?
- Тест. У нас девяносто процентов поступающих не могут назвать да-
ту.
- Куда же, - спрашиваю, - я попал?!
- Вот видишь, на этот вопрос ты ответить не можешь.
- Могу, - возражаю, - я в раю, а вы архангел. С зелеными глазами.
- Руслан, - назвала она меня по имени, - сейчас под системой тебе
легче станет. Спи.
- Подождите, - говорю, - у вас такие красивые малахитовые глаза...
Посиди со мной.
- Спи, - строго сказала она. - У меня вас пятьдесят человек, алко-
голиков, а я одна.
Hо выходя из палаты, она улыбнулась:
- Ты бы хоть бороду расчесал.
- Я согласен на бритье, - отвечаю, но сестра уже ушла.
Система начала действовать, и я вскоре уснул...
... Тамара уезжала в Канаду. Позвонила мне вчера:
- Руслан, я уезжаю.
- Знаю. Поклонись от меня канадскому кленовому листу.
- Hу ты же придеш
