Библиотека в кармане -русские авторы

         

Снегов Сергей Александрович - Диктатор


Сергей СНЕГОВ
ДИКТАТОР
Часть первая
ПОРЫВ К ВЛАСТИ
1
Все гости входили пристойно - аккуратно открывали и прикрывали дверь
в гостиную, сначала громко здоровались сразу со всеми, потом чинно
обходили комнату, рукопожатствуя с каждым. Он не вошел - ворвался. И так
хлопнул дверью, словно хотел с ней расправиться. И с порога крикнул нам:
- Это же безобразие! Я спрашиваю - как это вам понравится?
В эту минуту я увидел его впервые. Впоследствии я научился отделять
его внешность от характера, но тогда меня поразило, насколько облик
ворвавшегося в комнату человека не координируется с его поведением. Сейчас
портреты Гамова висят в миллионах квартир - никого не удивить подробным
описанием его облика. Но, повторяю, меня поразила не внешность Гамова, в
общем, вполне ординарная - невысок, широкоплеч, крупноголов, туловище
плотное, ноги коротковаты, руки еще короче, - а именно то, что
обыденнейшая внешность никак не гармонировала с необыкновенной манерой
вести себя.
- Алексей Гамов, по профессии - астрофизик, по душе - отпетый
философ, по натуре - взбесившийся бык, - сказал Павел Прищепа, инженер
моей лаборатории. Павел привел меня на "четверг" у Готлиба Бара, пообещав,
что встречусь с интересными людьми и наслажусь умными разговорами в смеси
с безумными выходками. Не знаю, относил ли Павел красочное появление
Гамова к обещанным "безумным выходкам", но Гамова он обрисовал точно, в
этом ныне не сомневаюсь.
Готлиб Бар, "хозяин четверга", знаток литературы, ироник и циник,
один отозвался на громкое воззвание Гамова:
- Один мой приятель сработал пьеску и назвал ее: "Как вам это
понравится?" Он подразумевал, что ни пьеса, ни зрители, которые будут ее
хвалить, ему самому ни капельки не нравятся. У меня такое же отношение -
не нравится. Удовлетворил мой ответ?
- Еще меньше, чем пьеса твоего приятеля! - Гамов плюхнулся в кресло,
вытянул ноги и энергично хлопнул себя по коленям короткими, сильными
руками - этот жест я часто потом видел у него в минуты, когда он бесился -
видимо, давал выход чувствам. - Догадываешься, почему? Ты же не знаешь, о
чем я спрашивал.
- Не знаю, - согласился Бар. - Но какое это имеет значение? Что бы ты
ни имел в виду, ответ может быть только в двоичном коде: да либо нет.
Слово "нравится" мне нравится гораздо меньше, чем "не нравится". Ибо и в
совершенстве есть изъяны, и на солнце есть пятна. "Нет" всегда
обоснованней, чем "да". Вот почему отвечаю спокойно: нет!
Гамов вдруг стал очень серьезен. Он был мастер на внезапные переходы
от возмущения к добродушию, от бешенства к спокойствию, от равнодушия к
ярости. Мгновенные перемены настроений входили в систему приемов, какими
он сражал противников.
- Значит, не дошли последние сообщения, - сказал он. - Так вот -
Артур Маруцзян выступил с новой речью. Он обещает помощь Патине против
Ламарии в их вековечном трагическом споре о каких-то трех вшивых
пограничных деревеньках. Завтра начнется всеобщая война.
- Уж и война! Да еще мировая! Допускаю, пара стычек патрулей, три
раненых, один убитый... Большего споры патинов с ламарами и не стоят.
- Война! Мировая! Завтра! Не ухмыляйся. Говорю, не говорю - кричу:
завтра война! И всем нам - крышка! Всему миру - крышка!
Он, конечно, не кричал, но постарался, чтобы голос звучал
выразительно. Он с вызовом оглядывал гостей Бара. Теперь я должен сказать
и о них, многие сыграли роль в последующей драме. Кое-кого я знал и
раньше, иных видел впервые. Среди незнакомых выделялся рослый, жилистый,
длиннору





Содержание раздела