Соловьев Владимир - Лермонтов
Владимир Сергеевич Соловьев
Лермонтов
1899
Произведения Лермонтова, так тесно связанные с его личной судьбой,
кажутся мне особенно замечательными в одном отношении. Я вижу в Лермонтове
прямого родоначальника того духовного настроения и того направления чувств и
мыслей, а отчасти и действий, которые для краткости можно назвать
"ницшеанством" - по имени писателя, всех отчетливее и громче выразившего это
настроение, всех ярче обозначившего это направление {1}.
Как черты зародыша понятны только благодаря тому определившемуся и
развитому виду, какой он получил в организме взрослом, так и окончательное
значение тех главных порывов, которые владели поэзией Лермонтова,- отчасти
еще в смешанном состоянии с иными формами,- стало для нас вполне прозрачным
с тех пор, как они приняли в уме Ницше отчетливо раздельный образ.
Кажется, все уже согласны, что всякое заблуждение,- по крайней мере
всякое заблуждение, о котором стоит говорить,- содержит в себе несомненную
истину, которой оно есть лишь более или менее глубокое искажение,- этою
истиною оно держится, ею привлекает, ею опасно, и через нее же только может
оно быть как следует обличено и опровергнуто. Поэтому первое дело разумной
критики относительно какого-нибудь заблуждения - найти ту истину, которою
оно держится и которую оно извращает.
Презрение к человеку, присвоение себе _заранее_ какого-то
исключительного и сверхчеловеческого значения - себе, или как одному _я_,
или _Я и К°_,- и требование, чтобы это присвоенное, но ничем еще не
оправданное величие было признано другими, стало нормою действительности,-
вот
274
сущность того направления, о котором я говорю, и, конечно, это большое
заблуждение.
В чем же та истина, которою оно держится и привлекает умы?
Человек - единственное из земных существ, которое может относиться к
самому себе критически, подвергать внутренней оценке не отдельные свои
положения и действия (что возможно и для животных), а самый способ своего
бытия в целом. Он себя судит, а при суде разумном и беспристрастном - и
осуждает. Разум свидетельствует человеку о факте его несовершенства во всех
отношениях, а совесть говорит ему, что этот факт не есть для него _только_
внешняя необходимость, а зависит _также_ и от него самого. Человеку
естественно хотеть _быть больше и лучше, чем он есть_ в действительности.
Если он взаправду этого _хочет_, то и _может_, а если может, то и _должен_.
Но не есть ли бессмыслица - быть лучше, выше или больше своей
действительности? Да, это есть бессмыслица для животного, так как для него
действительность есть то, что _его_ делает, но человек, хотя и есть также
произведение уже существующей, данной действительности, но вместе с тем эта
его действительность есть, так или иначе, в той или другой мере,- то, что
_он сам делает_ - делает более заметно и очевидно в качестве существа
_собирательного_, менее заметно, но столь же несомненно и в качестве
существа _личного_.
Можно спорить о метафизическом вопросе безусловной свободы выбора, но
самодеятельность человека, т. е. его способность действовать по внутреннему
побуждению,- окончательно по сознанию долга или по совести,- есть не
метафизический вопрос, а факт опыта. Вся история состоит в том, что человек
делается лучше и больше самого себя, перерастает свою наличную
действительность, _отодвигая_ ее в прошедшее, а в настоящее _вдвигая_ то,
что еще недавно было противоположным действительности,- мечтою, субъективным
идеализмом, утопией.
Внутренний, духовн
