Солженицын Александр & Шафаревич Игорь - Не Сталинские Времена
Александр Солженицын, Игорь Шафаревич
НЕ СТАЛИНСКИЕ ВРЕМЕНА
Да, у нас - не сталинские времена. Сталин был слишком груб, слишком
мясник: он не понимал, что для страха и покорности совсем не нужно так
много крови, так много ужасов. А нужна всего только методичность.
Сейчас это с успехом понимают. Чтобы люди боялись сказать и дохнуть -
достаточно даже нескольких примеров удушения, но - методических, но -
неотвратных, но - до конца. Один такой пример - Пётр Григоренко. Второй -
Владимир Буковский. Вот взяли - и не выпустим! Схватили - и до конца
додушим, хоть от протестов разорвись весь мир! А ты, каждый маленький,
понимай: раз этот жребий существует, он - и для тебя. Там кого-то отпустили
в гости, кого-то вышибли, кого-то в ссылку, а как раз ты и можешь стать
третьим (десятым) в страшном списке удушенных до конца.
И обеспечена покорность миллионов.
Деятельный, твёрдый, неподкупный генерал Григоренко, именно здоровьем
духа так выделенный из нашей усреднённой хилости и трусости, схвачен лет
назад как умалишённый, - кажется, бездарное повторение устаревшей
грибоедовской комедии или чаадаевской истории, - а нет, прихватило! Весь
мир знает, вся страна знает: вот держат глумливо нашего честного защитника
как умалишённого, - и интеллигенция примирилась, и страна примирилась, и
тем более весь мир. Ни администрация психушек, ни врачи, ни в Черняховске,
ни в Столбах даже и не делают вида, что считают Григоренко больным, за 5
лет в истории болезни жалобы - только на зубы и на ногу, но (жене): "мадам,
поймите, всем жить хочется..." На каждой экспертизе открыто наглое
требование одно: отказаться от своих взглядов, дать обязательство больше не
действовать! (Всего только! Из благоразумия, ради детишек, - кто из нас не
уступает в этом каждый день?) А Григоренко не уступил ни пяди!! И после
каждого отказа его карают - низменно, по уровню тюремной своей душонки: то
окно забьют намордником до конца; то лишат параши и два замка навесят на
камеру, чтобы дольше собирать отпирающих; то - держали в камере с убийцей;
то на прогулку - с агрессивными больными, те бросаются, сбивают с ног
хромого старика. Уже так много зла совершили над ним, что и сами трусят
отступить: а ну-ка расскажет, напишет о них, палачах, для будущего Второго
Нюрнберга? Старик не сдаётся (душой! а сам - ослеп на один глаз, ослаб,
голову ломят боли, но именно на головные боли нельзя жаловаться убийцам из
школы Снежневского-Лунца!), - старик не сдаётся, так - детей давить:
уволим, судебное преследование начнём против жены и детей! старика излечим
уколами!..
А чтобы мир усумнился, обмяк, не вступался - на то существует
скользкий угодник "Штерн": как всегда проник, куда в СССР иностранцы не
проникают, и даже в тюремный глазок фотографировал, как видит один
вертухай, - а кого врасплох не снимешь и со странным выражением лица? И вот
распубликовано сомнение через вертухайские фотографии.
Мир обмяк, народ безмолвствует, интеллигенция спокойно кушает
любительскую колбасу.
Нет, у нас не сталинские времена.
А. Солженицын
И. Шафаревич
Март 1974
Не сталинские времена (март 1974). - Письмо в защиту генерала П. Г.
Григоренко было обсуждено А. И. Солженицыным и И. Р. Шафаревичем за
несколько дней до ареста писателя, но не окончено. Высылка Солженицына
задержала окончание письма на месяц. Циркулировало в самиздате. Первые
публикации: по-английски - "New York Times", 9.4.1974 (в выдержках);
по-русски - парижская "Русская мысль", 30.5.1974.
