Солодовников Владимир - Верните Бутон Дилетанту (Принцип Криницына - 2)
Владимир Солодовников
ПРИНЦИП КРИНИЦИНА
Часть II
Верните бутон дилетанту
Вторую неделю совсем не ко времени - начало июня - сеет холодный дождь, темно-
серые тучи низко стелются над городом, над его промокшими и словно сгорбленными от
сырости зданиями. От мокрого и серого однообразия мне скучно и тоскливо: дождь на
улице, а я дома, но телом ощущаю, как сечет меня его холодными косыми струями.
Подружка моя еще со студенческих лет - Эдита Лик - уехала из города на курсы
усовершенствования в Медицинскую академию последипломного образования еще в
октябре. Она уехала на пять месяцев, но пять месяцев прошли уже давно. Мне бы
позвонить ее маме - мама у Эдиты живет в трех кварталах от моего дома, или в больницу,
где Лик работала перед отъездом на учебу, да гордыня не позволяет. Гордостью своей я,
пожалуй что, в маму свою, Зинаиду Александровну, библиотекаря с громадным стажем.
Три дня тому назад я заявился к своему приятелю и компаньону по нашему совместному
детективному агентству Егорию Васильевичу Попову и, между прочим, попросил его
потихоньку хотя бы на работе Эдиткиной узнать - где она? Егорий с готовностью
согласился позвонить, а до того попросил меня помочь ему в его работе. Васильич хоть и
был моим компаньоном, но остался работать судебно-медицинским экспертом в одной
небольшой городской больнице, где по совместительству подрабатывал на полставки
патологоанатомом. Работу судмедэксперта он еще кое-как, насколько я мог судить,
"тянул", а в патанатомии был "абсолютный ноль". Сейчас он сидел с красным от натуги,
жирным и небритым лицом и пытался что-то сформулировать в патологоанатомическом
диагнозе и эпикризе, но ему это совсем не удавалось.
-Вань, помоги написать красивыми словами, ты умеешь:
-Егорий, ты в уме ли? Я к медицине или она ко мне - каким боком? Напиши сам что-
нибудь.
Нет, но Вы видали? Я никакого отношения к медицине не имею, а он:
- Ты, Васильич, и сейчас недалекий, а к пенсии будешь и совсем старый, седой и
жирный дурак.
-Если я - дурак, то ты пошел вон отсюда, - рассердился Егорий.
Я тоже на него разозлился, повернулся и вышел из его кабинета, хлопнув в сердцах
дверью. Проходя мимо гистологической лаборатории, я с сожалением заметил
вожделенный взгляд лаборантки Леночки. Если бы не Егорий со своими глупостями, так,
может быть, и состоялся бы у меня какой сердечный разговор с ней, но раз такой поворот!
- извините. Жди, Леночка, другого раза.
И вот теперь я сижу и тоскую в пустой двухкомнатной квартире, доставшейся мне в
наследство от деда, перед окном с видом на сырую промозглую улицу. Ах, да! Я не один.
Дуська, моя любимая проказница-кошка, еще как-то скрашивает мое одиночество. Эта
рыжая плутовка спит на мягкой подстилке на подоконнике среди своих любимых
кактусов. Но она, скорее, прикидывается, что спит. Я заметил, как она во "сне" чутко
поводит своими острыми ушками. На ушах у Дуськи рыжие шерстинки выглядят, как
кисточки. Это обстоятельство привело как-то Егория к выводу, что моя кошка -
абиссинской породы. Дуся с нетерпением ждет, когда начнет вновь цвести ее любимый
кактус. В прошлый раз, осенью, когда он ни к селу, ни к городу набивал бутон, Дуська
слушала, как он потрескивал, созревая. Я этого потрескивания, понятно, не слышал, как
ни прислушивался. Кактус этот и раньше уже цвел; цветок был крупный, ярко-розового
цвета, и гордился я этим цветком необыкновенно. Но прошлой осенью бутон еще только
готовился стать цветком. Я вспомнил, как Дуська перед самым его раскрытием
