Сошинская Кира - Бедолага
Кира Сошинская
Бедолага
Мы вышли к Хайлыру двадцатого числа. Для этого пришлось сделать большой
крюк, но никто из нас даже не пикнул. В Хайлыре нас ждало оборудование, а
кроме того, Седов должен был договориться с председателем местного колхоза
о лошадях и рабочих - мы будем закладывать шурфы на водоразделе.
Мы думали, приедем в Хайлыр, вымоемся в бане, а потом, чистые, пахнущие
мылом и осиновыми вениками, усядемся на берегу ловить в озере тайменей или
кого-нибудь помельче. И проходящие мимо жители Хайлыра (общим числом сорок
человек) будут говорить нам: "Ну как ловится?", и мы будем отвечать:
"Благодарствуем, однако". Такая у нас должна была наступить жизнь.
Уже на дальних подходах к Хайлыру мы заподозрили что-то неладное. Над
широкой безлесной долиной подымались дымы. Мы еще не могли разглядеть за
холмами источников этих дымов, но все это напоминало долину гейзеров на
Камчатке.
- Или всесоюзный слет туристов, - сказал Ким.
- Или Клондайк в пору "золотой лихорадки", - сказал Руслан, более
начитанный, чем Ким.
Над нами пролетели гуськом три вертолета, снижаясь к долине. С заднего
вертолета увидели нас и скинули красный вымпел. "Привет отважным
девушкам-ужгородкам!" - обнаружили мы в нем записку. После этого нас
охватило подозрительное уныние.
- А это Хайлыр? - спросила я.
- Ошибиться трудно, - ответил Седов. - Двести четырнадцать километров
до ближайшего поселка.
- Да что я, в Хайлыре не был, что ли? - обиделся Иван Никитич. - Сейчас
перевалим у той лиственницы и увидим.
И мы увидели. Сам Хайлыр, пожалуй, не изменился. Те же два десятка
домиков, то же Хайлырское озеро - длинное, серое. Те же высокие голые
сопки за дальним берегом.
Но все остальное резко изменилось. На склоне долины, вдоль озера, а
также продолжением единственной улицы Хайлыра толпились палатки и подобные
же временные сооружения для жилья. На ровной площадке за сельпо стояли
рядами вертолеты, и время от времени какой-нибудь из них начинал
перебирать винтовыми лопастями, будто раздумывая, не улететь ли ему
отсюда. Посадочная площадка была обнесена неровной стеной ящиков, мешков и
загадочных предметов разного размера. Вдоль улицы поселка не спеша ехало
по временным рельсам сооружение, похожее на портальный кран. На вершине
сооружения сидел человек с киноаппаратом и сверху снимал кипящую жизнь.
Честно говоря, меня больше всего поразила серая "Волга" с шашечками на
боках и ярко горящим зеленым огоньком. "Волга" стояла перед сельсоветом, и
местные собаки недоверчиво обнюхивали ее задний бампер. Я их понимала - в
Хайлыр не ведет ни одна дорога, а от реки двадцать три километра тропой
через сопки.
На краю поселка выстроился небольшой оркестр. Оркестр сверкал трубами,
и гулкие звуки настраивающихся инструментов долетали даже до нас.
- Все ясно, - сказал Руслан. - Снимается кино.
На склоне нас обогнали двигавшиеся размеренным полубегом девушки,
покрытые здоровым бронзовым загаром. Девушки сказали нам хором:
- Физкультпривет!
Руслан сказал им вслед:
- Привет отважным девушкам-ужгородкам!
Девушки остановились, развернулись к нам фронтом и ответили:
- Спа-си-бо!
- Вот угадал, - удивился Иван Никитич.
Мы пристроились в хвост девичьему отряду.
При виде колонны оркестр грянул "Сормовскую лирическую". Под ногами
побрякивали консервные банки и взлетали орлятами обрывки местных и
центральных газет.
Ведомые Иваном Никитичем, мы задами прошли к избе председателя.
Последнее, что мы увидели, перед тем как нырнуть в избу, были два
ве
