Стальнов Илья - На Острие Углы
ИЛЬЯ СТАЛЬНОВ
НА ОСТРИЕ ИГЛЫ
ПРОЛОГ
Звезды ровно сияли на черном небе. Великий Космос - мириады миров, каждый
из которых посвящен единому Замыслу и Идее и выполняет свое назначение в
беспредельности, именуемой Вселенной. В этих мирах осуществляется все, что
только можно представить, о чем можно только мечтать, чему можно ужасаться. Но
сейчас они мало интересовали Арканаима. Его занимал лишь один мир.
Он смотрел на великолепный голубой шар, зависший в бездне на расстоянии
двадцати своих диаметров от станции Наблюдателя. Станция и планета были
соединены воедино, слиты в одну структуру, подчинены одним законам,
царствующим в этой части Галактики.
Сколько времени существуют в Галактике Станции - не ведомо никому. Может,
они появились, когда только зарождались звезды и туманности. Но не исключено,
что они существовали и раньше, до того, как появилось Все Сущее. Так
получалось из эпохи в эпоху, от мира к миру, что разум, вырываясь в просторы
Великого Космоса обнаруживал сеть Станций и овладевал Ими, а они овладевали
Им. И начиналось Большое Служение...
Наблюдатель не мог оторвать взгляда от планеты. Он будто ласково
прикасался к ее покрытой на две трети океанами, поросшей лесами поверхности,
отягощенной стеклянными ледниками полюсов поверхности, ощущал биение ее
пульса, упивался ею.
Он ясно видел прозрачную розовую дымку, по которой расползались черные и
коричневые грязные пятна. С каждым столетием пятна расползались все шире, а
это означало, что хаос, тьма, зло все глубже пускают там свои корни. Возможно,
близится момент, когда они окончательно восторжествуют, и этот мир окажется в
их безраздельной власти. Впрочем, это не должно трогать Наблюдателя.
Добро, зло, свет, тьма - не все ли равно? Звездные диверлоки, чей разум
преодолел границы Галактики, живут в совершенно иной системе нравственных,
энергетических констант, и они воспринимают извечную борьбу добра и зла лишь
как процесс, свойственный этой части Вселенной. От воздействия этого мира
Наблюдатели защищены мощной броней. Они должны быть отстранены, равнодушны...
Но сейчас наступило время, когда эволюция планеты приблизилась к опасному
рубежу, пределу, и нужно принимать решение.
Странно, но Арканаим начинал воспринимать и ощущать страдания голубого
мира. Огненными иглами они пробивались сквозь броню и пронизывали его
насквозь. Он поддавался, и больше не мог противостоять им. И знал об этом не
только Арканаим. Это было известно Тому, Кто Всегда Рядом - таинственному
сверх-Я, непостижимому биокомпьютеру, которому подчинены пути и судьбы.
Арканаим ждал мгновения, когда он напомнит о себе. И вот в нем зазвучал,
отдаваясь в каждой клетке тела, в каждой частичке души рокочущий голос:
- Ты здесь чужой, Арканаим. Ты никогда не станешь в этом мире своим. Здесь
все иное.
- Я знаю.
- Возвращайся. На станцию придет другой Наблюдатель.
- Хорошо.
- Поторопись. Ты можешь не успеть...
- Я повинуюсь... Я иду.
Он еще раз взглянул на планету. Защищавшая его броня равнодушия и
отстраненности продолжала распадаться. Горе, отчаяние, безысходность тяжелой
волной, от которой не может быть спасения, нахлынули на него. А после с еще
большей силой навалилось чуждое Наблюдателю чувство - сострадание,
превратившееся в страдание. В Арканаиме погибал Наблюдатель. Он начинал
ощущать, что такое любовь, ненависть, отчаяние. А главное - он стал
проникаться ответственностью за этот мир, находившийся на грани погружения во
Тьму.
Он отстраненным взором увидел себя со с
