Станюкович Константин Михайлович - 'берег' И Море
Константин Михайлович Станюкович
"Берег" и море
I
Скверное осеннее утро. В большом, внушительном, строгого стиля кабинете
роскошной казенной квартиры адмирала Берендеева медленно и строго пробило
одиннадцать.
В эту минуту осторожно, словно бы не смея нарушить торжественной тишины
кабинета, вошел пожилой черноволосый лакей, с широким смышленым лицом,
обрамленным заседевшими бакенбардами, опрятный и довольно представительный в
своем черном сюртуке с солдатским Георгием.
Неслышно ступая большими цепкими ногами в мягких козловых башмаках, он
приблизился к огромному письменному столу посреди комнаты, за которым сидел,
погруженный в чтение какой-то бумаги, с длинным карандашом в маленькой,
костлявой и морщинистой руке, низенький, сухощавый, совсем седой старик, с
коротко остриженною головой и маленькою бородкой клинышком.
Он был в расстегнутом форменном сюртуке и в белом жилете. Белоснежный,
тугой стоячий воротничок сорочки подпирал шею и горло в морщинах. Морщины
изрезывали и длинноватое, гладко выбритое, отливавшее желтизною лицо с
длинным прямым носом, напоминающим трудолюбивого дятла.
Утонувший в высоком, глубоком кресле, старый адмирал казался совсем
маленьким.
Камердинер адмирала Никита, бывший матрос, выждал несколько секунд,
взглядывая на адмирала и словно бы определяя степень серьезности его
настроения.
Адмирал не поднимал головы и, казалось, не замечал своего камердинера.
Тогда, слегка вытянувшись, по старой привычке, Никита решительно и
довольно громко произнес:
- Осмелюсь доложить...
- Дурак! - раздражительно оборвал старый адмирал, приказавший раз
навсегда не беспокоить его по утрам, когда он занимается, добросовестно
прочитывая доклады и добросовестно подучивая учебник механики, чтобы потом
не обнаружить своего незнания на подчиненных людях.
- Дама желает видеть ваше высокопревосходительство.
Адмирал взволновался.
- Дама? Зачем дама? Какая дама?
- Супруга капитана второго ранга Артемьева. Молодая и брюнетистая по
личности, ваше высокопревосходительство.
С этими словами Никита положил на письменный стол визитную карточку.
Адмирал, прежний лихой "морской волк", неустрашимый, простой и
доступный, недаром после долгой службы на берегу изменился.
Если бы посетительница была с громкой фамилией или супруга человека с
серьезным служебным положением, он хоть и выругал бы про себя даму,
оторвавшую его от работы, но, разумеется, приказал бы немедленно просить.
"А то к нему, высокопоставленному лицу, работающему до одурения, лезет
на квартиру какая-то Артемьева, жена капитана второго ранга... Да еще, дура,
передает свою карточку... Очень нужно ему знать, что ее зовут Софьей
Николаевной!"
Обозленный и дамой, и Никитой, и сегодняшним предстоящим заседанием,
где ему придется говорить, защищая свой доклад, адмирал швырнул карточку и
проговорил своим скрипучим старческим голосом, звучавшим гневною
раздражительностью:
- Скотина! Как ты смел пустить просительницу? Разве не знаешь, что
просителей на дому не принимаю. Что курьер смотрел? Где он?
- Услан ее высокопревосходительством.
- Куда?
- В театр и к портнихе.
Адмирал сердито крякнул и сказал:
- Скажи просительнице, что может явиться в министерство... Прием от
часа до двух... Понял?
"Ты-то стал меньше понимать на сухой пути!" - подумал Никита, служивший
при Берендееве много лет: сперва - капитанским вестовым, а после отставки -
камердинером на берегу.
И, вместо того, чтобы "исчезнуть", как исчезал, бывало, из каюты при
первом же окри
