Станюкович Константин Михайлович - Событие
Константин Михайлович Станюкович
Событие
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
В шестом часу дня к подъезду большого дома на Песках подъехал один из
его жильцов - господин Варенцов. Это был блондин среднего роста, лет
тридцати, одетый скромно, без претензий на щегольство и моду. Но все на нем
было аккуратно и чистенько: и пальто, и фетр, и темно-серые перчатки.
В этот теплый августовский день Варенцов вернулся со службы не в
обычном настроении проголодавшегося чиновника. Оно было приподнятое,
возбужденное и слегка торжественное.
Варенцов соскочил с дрожек, вынул из портмоне две монетки, внимательно
осмотрел их - те ли - и, вручая их извозчику из "ванек", не без довольной
значительности в скрипучем голосе сказал:
- Я, братец, прибавил!
"Чувствуешь?" - казалось, говорили серо-голубые глаза.
Извозчик "почувствовал", но не очень от прибавки пятачка. И, снимая
шапку, сделал льстивое лицо и проговорил:
- Ехал, слава богу, на совесть! Еще бы прибавили пятачок, барин
хороший!
- Прибавил, а ты клянчишь! Стыдно, братец! - возмущенным и строгим
тоном произнес Варенцов и вошел в подъезд.
Пожилой, худой и грязноватый швейцар Афиноген, судя по истрепанной
ливрее и замаранной фуражке, нисколько не заботившийся о своей
представительности, встретил Варенцова сдержанно, тая в душе серьезное
неудовольствие против жильца.
Еще бы! Платит только рубль в месяц жалованья, на рождество и пасху
дает по рублю, на чай хоть бы раз гривенник, никуда не посылает и не
поощряет попыток на разговор.
Афиноген, жадный на деньги и объяснявший, что копит их единственно на
"предмет женитьбы", хотя и не думавший о ней, вел упорную усмирительную
войну против Варенцова и его жены.
Дверная ручка их квартиры не чистилась. Письма и газеты дня по два
вылеживались в швейцарской. Непокорных жильцов, возвращавшихся домой после
полуночи, Афиноген не без злорадства выдерживал на морозе у подъезда минут
по пяти. Гостям Варенцовых, спрашивавших: "Дома ли?" - он врал ради
педагогического воздействия, по вдохновению. Ничего не действовало.
Имевший определенные и довольно мрачные воззрения на супружескую
верность и семейное благополучие жильцов, Афиноген старался найти
какой-нибудь козырь против Варенцовых. Но все его тайные разведки были
напрасны.
И обманутый скептик и скопидом решил, что восьмой нумер "очень
аккуратен вокруг себя". Однако оружия не сложил, надеясь, что какая-нибудь
"штука" да должна обозначиться. Тогда эти единственные непокорные жильцы в
доме "войдут в понятие" и будут платить швейцару по-настоящему.
- Есть что? - спросил Варенцов.
- Почтальон только что подал! - официально-сухо ответил швейцар,
подавая Варенцову повестку на заседание какого-то благотворительного
общества.
- Писем нет?
- Подал бы...
Варенцов все-таки открыл ящик столика, у которого всегда дремал или
читал газету швейцар. Затем взглянул на почтовый штемпель полученного
конверта и, аккуратно положив в карман повестку, стал подниматься наверх.
Виктор Николаевич Варенцов жил в пятом этаже почти два года и никогда
не находил, что высоко. Напротив, говорил, что наверху воздух лучше и
подъемы полезны. Здоровый, с хорошо развитой грудью, он поднимался свободно,
легко и ровно дыша. Но сегодня Варенцов подумал вслух: "Высоковато..."
Для кого - так и не досказал.
Он отворил двери своим ключом, бережно повесил пальто, смахнув с него
паутину, положил шляпу на подзеркальный стол, сперва смахнув с него пыль, и
перед зеркалом опр
