Станюкович Константин Михайлович - Жрецы
Константин Михайлович Станюкович
Жрецы
Действие романа "Жрецы" происходит в среде профессоров и преподавателей
Московского университета пореформенной России.
I
Был первый час на исходе славного солнечного морозного декабрьского
дня.
В скромно убранной столовой маленького деревянного особнячка, в одном
из переулков, прилегающих к Пречистенке, за небольшим столом, умело и
опрятно сервированным, друг против друга сидели за завтраком муж и жена:
Николай Сергеевич Заречный, тридцатипятилетний красивый брюнет, профессор,
лет восемь как подающий большие надежды в ученом мире, и Маргарита
Васильевна, изящная блондинка ослепительной белизны, казавшаяся гораздо
моложе своих тридцати лет, похожая на англичанку и необыкновенно
привлекательная одухотворенным выражением строгой целомудренной красоты
своего худощавого, словно выточенного, энергичного лица. Светло-русые волосы
были гладко зачесаны назад и собраны в коронку на красиво посаженной, гордо
приподнятой голове.
Ткань черного шерстяного лифа обрисовывала стройный стан и тонкую, как
у молодой девушки, талию. Воротник белоснежного рюша обрамлял шею. На
маленькой тонкой руке одиноко блестело обручальное кольцо.
Профессор весь был поглощен завтраком.
Накануне он вернулся домой поздно и в несколько веселом настроении с
какого-то ученого заседания, окончившегося, как водится, ужином в "Эрмитаже"
и шумными и горячими разговорами о том, что скверно живется. Встал он в
двенадцатом часу и сел завтракать позже обыкновенного. В два часа Николай
Сергеевич должен был поспеть в университет и потому, наскоро проглотив рюмку
водки, он торопливо и молча принялся за огромный кровяной сочный бифстекс,
предварительно облюбовав его глазами, загоревшимися плотоядным огоньком
чревоугодника.
Он ел с жадностью человека, любящего покушать, но у которого нет
времени свершать культ чревоугодия как бы следовало, не спеша, и громко
чавкал среди тишины, царившей в столовой, по временам смолкая, чтобы выпить
из большого бокала пива.
Жена почти ничего не ела.
Серьезная и, казалось, сосредоточенная на какой-то мысли, она лениво
отхлебывала из маленькой чашки кофе и по временам взглядывала на мужа.
И эти взгляды серых вдумчивых глаз, осененных длинными ресницами,
светились не любовью и не лаской, а холодным, внимательным выражением
бесстрастного наблюдателя, казалось, не столько взволнованного, сколько
заинтересованного любопытным открытием; точно объектом наблюдения молодой
женщины был посторонний человек, а не этот, близкий ей по праву, плотный,
широкоплечий, здоровый красавец брюнет в своем потертом вицмундире, с
крупными и мягкими чертами несколько полноватого и жизнерадостного лица,
отливавшего румянцем, с черной как смоль гривой волнистых волос, закинутых
небрежно назад и оставляющих открытым высокий большой лоб, несколько
полысевший у висков, с кудрявой бородой и пушистыми усами, из-под которых
сверкали ослепительно белые зубы.
Заречный был бесспорно хорош, и вся его крупная фигура невольно
обращала на себя внимание. Недаром же на его талантливые публичные лекции
всегда собиралось множество дам и девиц, желавших взглянуть на этого
чернобрового, румяного красавца профессора, приятный и звучный тенорок
которого так ласкал слух.
А между тем лицо его казалось теперь Маргарите Васильевне далеко не
таким смелым и умным, с печатью дара божия на челе, каким два года назад и
еще недавно, совсем недавно... Она точно смотрела на него другими очами и
видела в нем что-то самоувер
