Станюкович Константин Михайлович - Червонный Валет
Константин Михайлович Станюкович
Червонный валет
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
Жорж рос здоровым, краснощеким мальчуганом, с прелестными белокурыми
локонами и большими томными, черными глазами. Знакомые дамы находили Жоржа
прелестным ребенком; часто щекотали маленькими пальцами его подбородок и
звонко чмокали в его сочные, румяные губы, вызывая краску удовольствия и
стыда на мягкие, круглые щеки тринадцатилетнего мальчика. Адъютанты и
подчиненные его отца носили Жоржу конфеты и сладкие пирожки и нередко
называли Жоржа при родителях умным мальчиком, так что Жорж очень рано привык
считать себя прелестным и умным существом.
Мальчика одевали роскошно, хотя, случалось, забывали подолгу менять
белье, кормили на убой, часто меняли гувернанток и нянек и затем не обращали
на него никакого внимания. Да и некому было. Отец Жоржа, высокий, старый,
суровый генерал достопамятной крымской эпохи{44}, снимавший казенной меркой
ширину солдатских подметок, - по утрам бывал занят службой, вечера проводил
за картами и особенной нежностью к детям не отличался. Официальное: "доброго
утра, папенька", с поцелуем руки утром, и такое же приветствие вечером - вот
и все первоначальные сношения ребенка с отцом. К тому же ребенок боялся
отца. Его суровый вид, его седые, торчащие тараканьи усы, мутный взгляд
оловянных глаз, вспыльчивые окрики: "я тебя!" наводили на мальчика такой
трепет, особливо в первые годы его детства, что после каждого прихода в
темный, мрачный кабинет с пожеланиями доброго утра и доброго вечера мальчику
переменяли панталончики{45}. Так страшна казалась ему высокая, сухая фигура
генерала, заставлявшая трепетать не только ребенка, но и всех взрослых в
этом доме. Впрочем, этот трепет понемногу проходил. Мальчик хотя и боялся,
но менее трепетал отца, умея найти в нем слабые стороны, которые и
эксплуатировал довольно ловко для ребенка своих лет.
Мать, полная, добродушная женщина лет за сорок, любила без памяти
Жоржа, этого Вениамина семейства{45}, с рождением которого отношения
супругов приняли совершенно иной характер. После родов Жоржа генерал нашел,
что жена не в меру полна, дрябла и стара, и прекратил посещения ее половины.
Генеральша обезумела и стала чаще страдать приливами крови и необузданными
припадками ревности. Первое время она с пеной у рта, в одной юбке врывалась
в кабинет мужа и требовала объяснений. Тогда происходили ужасные сцены.
Сперва муж сдерживал себя, молча выслушивая бестолковый лексикон
ругательств, но, когда бешеная женщина теряла всякую меру, седые усы
шевелились как-то скоро и страшно, лицо бледнело, скулы быстро двигались, и
он глухо произносил: "уйди!" Она, разумеется, в ответ посылала проклятия, а
он бешено заносил руку...
Из кабинета раздавались отчаянные истерические рыдания; мать металась
по полу и наконец замирала в обмороке. Маленький Жорж не раз подглядывал эти
сцены и жалел мать.
После таких сцен генеральша, казалось, еще более привязывалась к своему
последышу. Засовывая ему в рот сласти и обливаясь градом слез, она невольно
изливала свои жалобы на отца перед сыном и как-то невзначай, сама не
понимая, что делает, посвящала его в свои тайны. Мать баловала сына,
потакала капризам, рядила в дорогие курточки, мотала вместе с ним деньги на
сласти, иногда возилась с ним подолгу, забавлялась, как дитя игрушкой,
иногда забывала, что не видала его по целым дням. Она выезжала, принимала
гостей, читала французские романы и с каким-то н
