Степанова Татьяна - Екатерина Петровская 14 (Прощание С Кошмаром)
ПРОЩАНИЕ С КОШМАРОМ
Татьяна СТЕПАНОВА
Анонс
Почерк этого убийцы не спутаешь ни с каким: он уносит с собой головы своих жертв. Множество самых неожиданных версий придется проанализировать начальнику "убойного отдела" Никите Колосову и журналистке Кате Петровской, прежде чем зигзаги расследования приведут к дверям респектабельного особняка.
Кроме комнат, обставленных с аристократической изысканностью, в нем имеется подвал, куда даже хозяин спускается весьма неохотно. И это понятно: ведь нормальный человек с трудом может принять то, что происходит под сумрачными сводами...
Пролог
Свет в подвале был недостаточно ярким. Мощная лампа, укрепленная на стальном кронштейне в центре низкого сводчатого потолка, освещала лишь малую часть этого просторного помещения.
Ниши в кирпичных стенах со встроенными в них закрытыми стеллажами, углы - все это тонуло в сумраке. В подвал никогда не заглядывало солнце - здесь просто не было окон. И когда гасили лампу, тут воцарялась кромешная тьма.
Но сейчас в подвале было светло и работали люди. Двое. Оба полуодетые, взмокшие от усталости и напряжения. Несмотря на жаркий летний день, в подвале вовсю раскочегарился АГВ - нагревал воду в чугунном корыте, вмонтированном в цементный пол.
Была включена на полную мощность и электроплитка. Над ней на крюке, вбитом в стену, что-то сушилось. Что-то темное, бесформенное.
Люди трудились молча и сосредоточенно. Точнее, работал один, сидя за небольшим столом со столешницей из белого больничного кафеля. Так ее было удобнее мыть после работы.
Просто протереть губкой с мылом...
Второй стоял у стола, подавал инструменты как подмастерье. Вот из рук в руки перешли длинные изогнутые хирургические ножницы, вот нож с коротким острым, как бритва, лезвием.
- Г-гадство.., расползается прямо под руками.., г-гадство. - Тот, кто работал за столом - молодой парень, внезапно резко выпрямился. - Не рассчитал, потянул, а оно...
Второй - постарше - придушенно ахнул, всплеснул руками:
- Потянул? Ну-ка покажи! Разорвал?! Опять все испортил? Ну-ка дай сюда!
Он грубо спихнул сидящего со стула, наклонился и...
- Ч-черт! Черт, зараза, у тебя руки или что, Женька? Руки с какого места растут? Потянул ой! Снова все испортил!
Снова все насмарку - столько трудов! Кретин несчастный, что вытаращился на меня? Это что, работа?
Работа, а? Этому тебя учили?!
- Меня учили делать работу хорошо... Стараться... - Речь "несчастного кретина" была немного странной - чуть замедленной, словно он припоминал слова заученного урока, ускользавшие из памяти. - Я не хотел...
- Не хотел он! Ну а что теперь с этим делать? Куда это девать? Разрыв на самом видном месте, шипел старший. - Это даже выбросить нельзя.
Черт! Столько работы, столько мучений и вот - все коту под хвост.
- В прошлый раз я все сделал правильно, младший нахмурился. - И в прошлый раз не было такого гадства. Я говорил, что это нельзя класть в холодильник. - Он кивнул на белое громоздкое пятно, выступавшее из сумрака дальнего угла подвала.
Старший снова грубо толкнул младшего - вроде приказывая посторониться, а на самом деле просто срывая злость и досаду. Положить это в холодильник была его идея. Чучельник и правда предупреждал, что этого делать нельзя.
Чертов полудурок оказался прав. Где-то наверху, словно под сводами, лязгнула железная дверь. Кто-то осторожно начал спускаться по лестнице.
- Ну, как дела подвигаются? - Того, кто спрашивал, трудно было разглядеть в сумраке. Голос же хорошо поставленный, мужественный и звучный, но сейчас усталый,
