Суворов Петр Иванович - В Тумане
Петр Иванович СУВОРОВ
В ТУМАНЕ
Вот что приключилось с нами однажды.
Спускались мы с Борисом вниз по Суре. Река эта глубокая, дикая,
течение быстрое, вода чистая-чистая. А вот с рыбной ловлей нам в тот
день не везло. Долго и безрезультатно махали мы спиннингами. Устали,
проголодались и уже давно стали присматривать местечко для ночлега.
Но, как назло, берега проплывали обрывистые, мрачные, неудобные
для высадки. А солнце уже зашло.
В одном месте на широкой излучине реки показался крошечный
песчаный островок. Мы направились к нему, думая разбить на нём палатку
и переночевать.
Здесь оказалось так мелко, что лодка ткнулась в отмель, не дойдя
до островка метров 12-15. Да и островок был такой махонький, что даже
для палатки на нём не было места.
Тогда мы решили переночевать прямо в лодке. Для нас это было не
ново. Лодка наша всегда в полной исправности, не протекает, всё в ней
приспособлено для подобного случая.
Я достал корзину с продуктами, кружки и чайник, вылез из лодки и
пошёл на островок, а Борис оттолкнулся и поехал к берегу набрать для
костра хворосту. Наскоро покончив с едой, мы разобрали всё в лодке по
своим местам и устроили на дне её отличную постель.
Чтобы лодку не снесло течением, пока мы будем спать, втащили её
ещё немного на отмель и на всякий случай закрепили на якоре.
Над рекой быстро поднимался туман. Сначала он затянул берега, и
сквозь него видны были только верхушки прибрежных деревьев. Но вот и
они стали заметно бледнеть и наконец совсем скрылись. Небо, и земля, и
вода сравнялись: всё закрылось плотной белой пеленой тумана.
Боясь намокнуть, мы накрылись сверху непромокаемой халабудой и
подоткнули её по бортам, чтобы нигде не проникала сырость. Алюминиевая
окраска халабуды тоже сравнялась с туманом, и теперь, лёжа в лодке, мы
не видели ни одного предмета, ничто не выделялось в общей плотной
массе тумана. Только у самого подбородка был виден край этой серой
накидки, и казалось, что мы находимся в каком-то необычном, сказочном
мире, что даже под нами нет ни воды, ни твёрдого песчаного дна и
кругом только плотный, тягучий туман.
И ни одного звука, ни одного всплеска! Всё потеряло свою
реальность.
Мы даже говорить стали почти шёпотом.
Заснули мы незаметно. Мне снились какие-то нелепые сны.
Проснулся я от лёгкого шума, нарушившего окружающее нас безмолвие.
Сначала я слышал эти непонятные звуки сквозь сон. Они становились всё
громче и громче. Но откуда они доносились, понять было невозможно.
Наконец я окончательно проснулся, открыл глаза и... весь похолодел от
страха: прямо надо мной были чьи-то огромные вытаращенные глаза... Я
рванулся, хотел вскочить, но стукнулся лбом обо что-то мягкое и
отлетел обратно на подушку.
В ту же секунду раздался дикий, истошный женский вопль, его
подхватили какие-то другие голоса, что-то зашумело, зашлёпало по воде,
раздался всплеск, словно что-то большое грохнулось в воду.
Борис вскочил и, уставившись на меня, только и твердил одну фразу:
- Что такое? Что такое?
Я ничего не мог ответить и только бессмысленно вертел головой,
пытаясь понять, с какой стороны несутся эти вопли и откуда взялись те,
с глазищами, которые стукнули меня по лбу.
Теперь шум удалялся, становился всё тише, и я понял, что это ктото
бежит по воде, а кричат какие-то люди.
Скоро крики замерли, и только издалека был слышен треск и шум,
какой бывает, когда кто-то без разбора пробирается сквозь густой
кустарник.
- Что с тобой? Что случилось? Чего ты кричал? - тревожно спраш
