Библиотека в кармане -русские авторы

         

Сырокомский Виталий - Загадка Патриарха


Виталий Сырокомский
Загадка патриарха
Воспоминания старого газетчика
Московский Гарвард
Никогда не думал, что стану газетчиком, хотя и был редактором стенгазеты
харьковской школы No 95, которую окончил с медалью в 1946 году. Пределом моих
мечтаний была дипломатия. Мальчишка с периферии отважился подать документы в
Московский Гарвард - так называли Государственный институт международных
отношений МИД СССР. И поступил...
МГИМО был кузницей "элитных" кадров - дипломатов и разведчиков, партийных
работников и государственных чиновников. Здесь все преподавалось "по
максимуму": иностранные языки - как в известном Московском Инязе,
марксизм-ленинизм на уровне Высшей партшколы при ЦК, история - как на истфаке
МГУ, а право - как в юридическом институте... Но зато выпускник был
подготовлен к работе на любом поприще.
Основной костяк первого послевоенного набора составляли вчерашние
фронтовики и только небольшой процент - выпускники средних школ. Новинкой был
первый прием девочек. Студентками стали Светлана Молотова и Люся Косыгина, Эра
Жукова и другие дочки высокопоставленных родителей - министров, генералов,
послов и т.д.
К журналистике я приобщился (тогда специального факультета международной
журналистики еще не было) с помощью Светланы Молотовой. В общеинститутском
студенческом журнале "МГИМО" всем заправляли старшекурсники: будущий академик
Николай Иноземцев, будущий многолетний руководитель Международного отдела ЦК
Вадим Загладин и другие "звезды". Нашему брату-младшекурснику доступ на
страницы "МГИМО" был заказан.
Тщеславный провинциал решил создать собственный журнал, курсовой. На нашем
втором курсе занималось немало способных ребят, на которых можно было
опереться. Я ходил по институтскому начальству со своим предложением, но
поддержки не получал.
Тогда пришлось пойти на обходной маневр. Нужны были: а) разрешение, б)
бумага, в) картон, г) машинка и машинистка. Все зависело от директора
института, которым был известный египтолог профессор Юрий Павлович Францев -
перед ним все испытывали священный трепет. Да он и сам трепетал перед
начальством.
В перерыве между лекциями я подошел к Светлане Молотовой.
- Я слышал, вы написали интересную работу о русском дипломате XVII века
Ордин-Нащокине. Давайте начнем выпускать курсовой студенческий журнал, где
опубликуем и вашу, и несколько других работ. Предлагаю вам стать членом
редколлегии...
Светлана клюнула и выразила готовность помочь. На другой день ее и меня
прямо с лекции вызвали к директору. Секретарша угодливо распахнула дверь
кабинета перед Светланой, а мне велела подождать. Минут через
пятнадцать-двадцать позвали и меня. "Папа Францев" - так мы его называли - был
явно не в духе, но сдерживал себя.
- Машинистку, бумагу, картон вы получите, но если первый же номер окажется
слабым, журнал закроем. Предупреждаю...
Когда мы вышли из приемной, Светлана шепнула:
- Ему мама вчера звонила...
Мы выпустили два номера - оба удачные. Мое проснувшееся журналистское
самолюбие было удовлетворено. Но на самом деле я понимал: журнал "МГИМО"
солиднее и интереснее. И от своей затеи отказался. Польза все же была:
институтский журнал стал печатать и работы младшекурсников.
Со Светланой у меня связано еще одно воспоминание более позднего времени.
Я лежал в "Кремлевке" - Центральной клинической больнице (знаете злую шутку
времен позднего Ельцина: "Раньше нами управлял ЦК, а теперь - ЦКБ"). И вдруг
стук в дверь моей палаты, входит Светлана Молотова:
- Вот пришла





Содержание раздела