Библиотека в кармане -русские авторы

         

Тендряков Владимир - Донна Анна


Владимир Федорович ТЕНДРЯКОВ
ДОННА АННА
Лето 1942 года.
На небе чахнет смуглый закат, через всю сумеречную степь потянуло ве-
терком, по-ночному свежим и настойчиво горьким, полынным. Где-то на краю
земли, под самым закатом - веселые, что треск горящего хвороста, выстрелы.
В одном месте, под закатом, перестрелка гуще, время от времени в той
стороне слышатся удары, словно кто-то бьет черствую степь тупой киркой, -
рвутся снаряды. Там, напротив одинокой птицефермы, окопалась пятая рота
лейтенанта Мохнатова.
Чахнет закат, наливаются сумерки, война впадает в полудрему. При зыб-
ком затишье во всех уголках фронтовой степи начинается движение, делаются
дела и делишки, которым мешал дневной свет. Гудят тягачи, какие-то батареи
перебираются на новые позиции. По степи без дорог расползаются машины с по-
тушенными фарами, ощупью везут боеприпасы. Полевые кухни, начиненные неиз-
менной пшенной сечкой, подъезжают к самым окопам, куда днем можно пробрать-
ся только ползком.
Не для дневного света, видать, и это дело, хотя и называется оно - по-
казательное. Нас вызвали сюда из всех подразделений - рядовых, сержантов,
даже из среднего комсостава.
Мы сидим на щетинистом, прогретом за день склоне пологой балки, све-
жий, горьковатый ветерок обдувает нас.
Внизу остановилась крытая машина, из нее один за другим выскочили нес-
колько солдат, плотно сбитых, стремительных, в твердых тыловых фуражках,
похожих друг на друга и совсем не похожих на нас, вялых, грязных окопников.
Они деловито помогли вылезти серенькому, расхлюстанному - гимнастерка рас-
пояской, ботинки без обмоток - солдатику.
Этот солдатик, смахивающий на помятого собакой перепела, - главное
"показательное" лицо. Для него в десяти шагах от остановившейся машины на
дне балки ужо приготовлен неуставный окопчик с пыльно-глинистым бруствером
- могила.
Командир, такой же плотный и стремительный, как и его подчиненные,
стянутый туго портупейными ремнями, вполголоса, но энергично отдавал прика-
зы, солдаты в фуражках действовали... И человек-перепел оказался на краю
могилы в нательной рубахе с расхлюстанным воротом, в кальсонах со спадающей
мотней. Сами же солдаты выстроились напротив в короткую шеренгу, развернув
плечи, приставив к ноге винтовки.
И тут появился полный, вяловатый мужчина в комсоставском обмундирова-
нии, но с гражданской осаночкой. Он вынул из планшета бумагу, нашел нужный
разворот, чтоб быть повернутым и к нам, зрителям, и к осужденному и чтоб
тускнеющий закат бросал свет на лист...
Мы уже всё знали, даже больше, чем написано в его бумаге. Тот, кто
сейчас стоял в исподнем спиной к могиле, был некто Иван Кислов, повозочный
из хозтранспортной роты. В наряде на кухне он рубил мясо и отрубил себе
указательный палец на правой руке.
Это случилось еще ранней весной, на формировке. Теперь уже разгар ле-
та, наш полк неделю назад занял здесь, посреди степей, оборону. За два пер-
вых дня мы потеряли половину необстрелянного состава, но остановили рвуще-
гося к Дону немца. Кажется, остановили...
А за нами сюда, на фронт, везли, оказывается, этого Кислова... Для по-
казательности.
- Именем Союза Советских Социалистических Республик военный трибу-
нал!..
Уличенный в умышленном членовредительстве Кислов стоит внизу в прос-
торных казенных кальсонах, в сумерках не разглядишь выражение его лица.
А вчера утром у меня было два друга - Славка Колтунов и Сафа Шакиров,
бойкий, звонкий, маленький, что подросток, башкирец. Вчера утром мы втроем
хлеба





Содержание раздела