Терц Абрам (Синявский Андрей Донатович) - Любимов
Абрам Терц (Андрей Донатович Синявский)
(1925-1997)
ЛЮБИМОВ
Повесть
ПРЕДИСЛОВИЕ
Расскажу я вам, товарищи, о городе Любимове, который древнее, быть
может, самой Москвы и только по ошибке не сделался крупным центром. Может,
проведи сюда вовремя железнодорож-ную ветвь или просверли подходящую
нефтеносную скважину, и жизнь бы в городе Любимове забила фонтаном, и вырос
бы на его месте целый Магнитогорск. Но обошли нашу местность пути развития,
и состоит она из простых равнин, поросших невысокой растительностью, да
болот, да болотистых лесоучастков, где водятся одни дикие зайцы и разная
несъедобная птица.
Правда, подальше, за Мокрой Горой, сосредоточена знаменитая утка,
годная для стрельбы, и говорят, в старину эту утку возами возили и за еду
не считали. Но чтобы в нашем краю водились бизоны, или тапиры, или
какие-нибудь жирафы со змеевидными шеями, так это уже и старики не помнят.
И хотя доктор Линде продолжает всем доказывать, что однажды на вечерней
заре повстречался ему вместо тетерева доисторический птеродактиль, все это
вымысел, брехня и нету у нас ничего похожего. Это в Африке, действительно,
живет еще в озере один птеродактиль - читал я в одном журнальчике. А доктор
Линде если и встретил кого у Мокрой Горы, то, это, наверное, была
обыкновенная болотная выпь. Страшно она кричит и стонет из темноты, выпь.
Зато сам по себе город Любимов - ничего, веселый, и жители в нем
развитые, интересующи-еся, много комсомольцев и довольно густая
интеллигентская прослойка. А в позапрошлый сезон - еще до событий -
прислали из Ленинграда учительницу, Серафиму Петровну Козлову -преподавать
иностранный язык в старших классах. Ее появление просто всех удивило. Во
всяких скетчах, пикниках - ей первая скрипка. Бывало, на именинах хлопнет
рюмку шипучки, взвизгнет, побледнеет и сейчас же - нож в зубы, прямо за
лезвие, и пошла по всем правилам выбивать лезгинку, только локти летают.
Но ничего такого себе не позволяла: уж очень была гордая. По ее
недоступности доктор Линде чуть с ума не сошел. "Спорю,- говорит,- на две
дюжины пива, что я с этой феей в течение двух вечеров войду в интимное
положение". И проиграл. Выпили мы пиво, посмеялись. Самое большее, чего он
достиг, так это ручку потрогать. И то - один кончик, полтора ноготка.
Я один раз тоже ее зондировал, из спортивного интереса. Приходит
Серафима Петровна в городскую библиотеку и спрашивает скучающим голосом
чего-нибудь почитать. Поглядел я на нее проницательно и отвечаю:
- Не хотите ли интересный роман Ги де Мопассана "Милый друг"? Очень
развратный роман из французской жизни...
Она зевнула, потянулась, так что все груди выпятились, и говорит:
- Нет, спасибо, что-то не хочется. Мне бы,- говорит,- Фейхтвангера,
либо Хемингуэя...
Я даже крякнул.
- Что вы! - шепчу,- у нас такого не водится. Мы с этой гнилью
покончили в сорок седьмом. Инструкция была из центра, насчет Фейхтвангера.
- Разве? а я не знала. Дайте тогда, пожалуйста, "Спартак" Джованьоли.
Люблю перед сном погрузиться в приключенческую тематику.
- Вот это можно,- говорю.- Это сколько угодно. "Спартака" в нашем
городе целых два экземпляра.
И злюсь на себя ужасно, прямо до исступления. Ведь я Серафиме этой в
отцы гожусь. Читал я ее Фейхтвангера, и Хемингуэя читал. Ничего особенного.
И женщин таких, как она, я за жизнь свою перепробовал, может, человек
пятьдесят. Даже таких случалось, которые шляпки носят. А вот с ней говорю и
теряюсь, и глаза вниз опускаются. А все потому, что - ленинградка, с
з
